«Последний
экспресс»
СОДЕРЖАНИЕ:
Часть первая. Чёртов Джои Бартон!
Часть третья. Химия в моей голове
Часть четвёртая. Новый порядок для ниггеров
Часть первая. Чёртов Джои Бартон!
Изначально матч казался делом верным. Вот я и бросил на него последние десять штук, полученные от издательства как часть гонорара за очередной перевод.
Объясняя, какого чёрта денег до сих пор нет, эти ублюдки продолжали оправдываться кризисом, затягивая с выплатами по несколько месяцев. Книги же разлетались, словно горячие пирожки.
Иногда я представлял, как прихожу к ним в офис и грозно спрашиваю одного из тамошних кретинов: «Где мои деньги, блядь?» А потом – плещу ему в лицо кислотой. Чтобы посмотреть, как ему будет больно. Может быть, хоть тогда кто-то из них попытался бы меня понять?
Они всегда перекладывают решение вопроса друг на друга. Чёртовы трусы! Нужно будет завтра обязательно к ним зайти и забрать свои деньги. Пока без кислоты.
В конечном итоге у меня осталась только какая-то мелочь – на хлеб. Плюс – резервная заначка. Но я рассчитывал, что грядущий матч поправит моё шаткое финансовое положение.
К счастью, дома у меня всегда солидный запас сигарет. Конечно, хорошо было бы ещё и выпить, но алкоголь сегодня был для меня роскошью.
Не считая опорожнённых бутылок, в квартире было пусто и тоскливо. За окном собирались тучи. Осень в Москве с самого начала задавалась холодной и мокрой. С этим нужно было что-то делать. Разогнать облака в духе барона Мюнхгаузена, например.
Матч начинался в 17:00, и я планировал успеть купить несколько бутылок коньяка с выигрыша.
Деньги я ставил по соседству. В «Торнадо» можно было посмотреть спортивные трансляции, выпить кофе, опохмелиться и даже поужинать.
Каждый раз с выигрыша я оставлял девочке на кассе и бармену Тимуру по сто рублей, плюс платил по кредиту.
За кофе и выпивку с меня брали только после очередного выигрыша – золотое правило, незыблемая традиция. Да будет так всегда!
Здешний персонал состоял, в основном, из казахов, киргизов и других народностей солнечной Азии. Бармен Тимур, его новенький коллега Нурбек, боявшийся на первых порах наливать мне в кредит – шайтан, должно быть, попутал, – и милая молодая официантка Жанна вели себя обходительно и скромно.
Ислам, вопреки устоявшемуся стереотипу, исповедовали далеко не все. Бармен Тимур, например, вообще играл на досуге рок-н-ролл и верил в каких-то своих языческих богов, почитая духов предков.
Да и официантка Жанна была очень милой. Во всяком случае – весьма скромной с виду. Хотя, может быть, она просто притворялась. Но я всё равно подумывал пригласить её на свидание. С выигрыша. Куда-нибудь за пределы «Торнадо», чтобы сменить обстановку. Там бы я её и раскусил. На данном этапе её вероисповедание мне было совершенно безразлично.
«Торнадо» охраняли чеченцы. Всё официально – времена крышевания и братвы остались в прошлом. Больше никакого криминала.
Для Беляево, где мы обитали, в «Торнадо» всё было ещё весьма консервативно. Например, вместо вежливых азиатов тут вполне могли работать ниггеры, заполонившие всё вокруг и пребывающие иногда в подавляющем численном большинстве даже в сердце нашего бытия – непосредственно в «Торнадо». К счастью, лишь в качестве посетителей.
Русские девушки трудились только на кассах – в отдельном бронированном боксе, занимавшем один из углов огромного помещения «Торнадо». Как раз напротив барной стойки. Заказывать напитки можно было прямо оттуда.
Единственные, кто пугал меня в «Торнадо», это чёрная смена кассы. Работали всё те же русские девушки, даже не брюнетки, но лично для меня они были настоящим проклятием. В чёрную смену я проигрывал практически стопроцентно. Не знаю, на что я рассчитывал. Внутри меня продолжалась борьба, и я хотел рано или поздно преодолеть их проклятие.
Иногда я всё же выигрывал у них, но это были жалкие слёзы по сравнению с деньгами, которые поглотила их чёрная дыра. Где-то подсознательно я понимал, что минус в нашем противостоянии уже слишком большой, чтобы всерьёз рассчитывать отыграться. Но из-за русского оловянного упорства, непонятного большинству национальностей, я не мог сдаться и остановиться.
К счастью, чёрная смена, отработав в пятницу, когда с их злой помощью вечером не сумели выиграть ПСЖ и дортмундская «Боруссия», должна была выйти на работу не раньше понедельника.
Я собирался накатить в «Торнадо». Бармен Тимур обязательно, хвала его предкам, налил бы мне в кредит. Наверное, его религия запрещала ему отказывать постоянным клиентам в таких случаях. Когда очень нужно выпить. Ведь надобно же, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти.
Конечно, идеальным вариантом было бы смотреть футбол, не отходя от кассы, попивая там же кофе с коньяком. Для пива было уже прохладно. Впрочем, и от пива я бы тоже не отказался.
Но дело было не в погоде. Нужно было работать. Издатель загнал меня в жесткие рамки, принудив к очередной мировой сделке, заявив, что оставшиеся 15 штук гонорара за прошлый перевод я получу только после сдачи чернового варианта следующей книги. Они продолжали печатать и продавать их, несмотря на кризис и рост цен, не оставляя мне выбора.
Благодетели. Хуевы.
Впрочем, радовался я, перевод был практически готов ещё несколько лет назад и начитан на диктофон за десять прекрасных январских дней. Москва опустела – все наконец-то свалили нахрен. Кто куда – мне плевать. Главное, что свалили! Я ликовал. Накануне мне удалось достать десять грамм амфетамина, которые я разделил на десять равных частей и методично принимал с семи утра до семи вечера с тёплой водой. Часов в девять вечера я ужинал чем-то лёгким – сыром и салатом из консервированных овощей, к примеру, после чего выпивал грамм двести коньяка и шёл спать. Книга была надиктована ровно за десять дней. Чувствовал я себя как никогда здорово. Просто отлично. Даже сердце не болело.
Осталось расшифровать все эти часы и мегабайты. Сроки поджимали – перевод нужно было показать уже через неделю, а работы было ещё предостаточно.
По поводу матча я был спокоен. «Рейнджерс» принимал «Селтик» в Кубке Шотландии.
Не так давно, несколько недель назад, католики отымели протестантов со счётом 5:1. Сегодня же на гостевую победу «Селтика» в основное время неожиданно давали сразу 1,8 к 1, поэтому нужно было ставить сразу много. Всё что было.
Да и вообще, в шотландской Премьер-лиге я всегда поддерживал именно «Селтик», пускай они и были католиками. Католики, протестанты – вся эта модификация талмудической иудейской ереси для меня, закоренелого язычника, не имела сегодня никакого значения.
Мой расчёт был прост: протестантам повторно надерут задницу, а я поимею деньжат.
Как я и подозревал, гости вышли на игру в несколько ослабленном составе, решив поберечь силы перед очередным матчем Лиги чемпионов. В отличие от Шотландии, там у «Селтика» не было никаких шансов. Но, снова в отличие от долбанной Шотландии, там платили деньги. Без денег за Лигу чемпионов их ждала бы полная задница. За выход из группы они не боролись, но несколько очков вместе с призовым баблом поиметь были весьма не прочь, что и проделали в матче с педиками из «Манчестер Сити», сыграв дома феерические 3:3, зарубив мне, да и не только, годный экспресс.
Впрочем, всё это я предвидел. Несмотря на облегчённый состав, «Селтик» всё равно выглядел безусловным фаворитом.
Однако всё как-то сразу пошло не так. Команды начали неспешно. Хотя в Глазго было совсем не +30, как могло показаться со стороны, глядя на этих ленивых сонных мух, летающих вокруг мяча, словно это кусок дерьма.
Я продолжал работать, будучи уверенным, что класс в итоге возьмёт своё, к тому же, особого порядка в рядках «Рейнджерс» тоже не наблюдалось, и «Селтик» один гол как-то да отгрузит. Больше мне было и не нужно. На тотал я не ставил.
Наверное, всё так бы и было, если бы не участие в истории одного персонажа – Джои Бартона.
Я долго смеялся, когда «Рейнджерс» подписали этого клоуна. Он никогда не был так уж хорош, а в 34 года не мог быть таким априори. Хотя, конечно, для нынешних рейнджеров даже Джои Бартон гипотетически казался крутым усилением.
Как раз после поражения от «Селтика» он повздорил с партнёрами по команде. Кто-то напомнил парню, что в детстве тот глорил за католиков, после чего он, как я понял из новостей, был отчислен из команды.
За судьбой Джои Бартона я не следил и, откровенно говоря, совсем забыл о его существовании, лишь подумав, что парень лет через десять превратится в такого же грязного вонючего алкаша, как Газза.
Поэтому, я и не заметил, что он в стартовом составе. Да и что бы это изменило, если бы заметил?
Конечно, Джои Бартон ничего бы не смог сделать с «Селтиком» в одиночку даже в свои лучшие годы. Но игра была слишком уж равна, чтобы перелом в неё мог внести даже такой престарелый пропойца.
Команды даже не пытались бегать. И мне было абсолютно фиолетово, кто из них не хотел, а кто не мог!
Чёртовы неудачники! Чёртов Глазго!
Ближе к перерыву на меня начала накатывать паранойя. Проблему можно было решить стаканом коньяка или двумя таблетками циклодола. А ещё лучше – голешником «Селтика», который с каждой уходящей минутой первого тайма бесил меня своим неумением и наплевательским – я был уверен! – нежеланием забивать в этой встрече всё больше.
Я уже не мог думать о работе. В последние минуты до перерыва эти уроды просто перекатывали мяч поперёк поля! Возмутительно!
Конечно, я бы мог разнести свою плазму пустой бутылкой из-под коньяка, убрать которую мне было недосуг, если не ошибаюсь, уже четвёртый день. Но плазма оставалась на чёрный день. Её всегда можно было толкнуть барыгам в комиссионке, а бармен Тимур предлагал мне организовать у знакомых «лучшую цену». Не знаю, на сколько бы она потянула. Штук на десять? В принципе, круглый журнальный столик овальной формы тоже можно было бы толкнуть за пару штук.
Я не хотел думать о втором шансе и продаже вещей, хотя этот момент неумолимо приближался, несмотря на все отсрочки.
К чёрту плазму! К чёрту столик! Мне нужен был гол! Но арбитр не стал добавлять к первому тайму ни минуты. Судья, в общем-то, был прав. Всё это было невыносимо. Это было для меня too much.
Наспех накинув куртку, я бросился в «Торнадо».
Контора находилась в соседнем дворе. У дверей курили примелькавшиеся ребята. Кто-то пил кофе. Все молчали. Должно быть, «Селтик» подводил не только меня. Наверняка многие включили победу или хотя бы 2Х в экспрессы и системы. Впереди был ещё целый тайм, но игра была настолько убога, что в наших сердцах уже начала зарождаться тревога.
Мы понимали друг друга без слов. Нам становилось страшно.
Я не знал, как зовут этих ребят, мы просто виделись тут время от времени, лишь коротко кивая друг другу при встрече. Иногда могли перекинуться парой фраз по поводу матчей во время перекура. Не более того. Мне не нужны были имена, было достаточно и того, что в их глазах сейчас таилась тревога.
Ужасно хотелось выпить. Взять коньяк. И пиво. Но мешать так сразу я не решился. Несмотря на имеющийся кредит, бармен Тимур вежливо мне улыбнулся и предложил налить.
Зал «Торнадо» находился в подвале. Тут всегда царил полумрак.
Отлично было всё – кухня, выпивка и милые официантки. К тому же, всегда рядом была касса. Были бы деньги – в «Торнадо» вообще можно было бы жить.
Одно плохо – власти запретили курить в общественных местах. А «Торнадо» – это, блядь, чёртово общественное место. От новых правил все плюются. В первую очередь – ребята на баре и официантки. Из-за новых ограничений мы стали меньше пить, хотя и трезвели на свежем воздухе. Вот такой вот парадокс «Торнадо».
Сегодня они просто запретили нам курить там, где мы пьём и ставим свои деньги. И мы стерпели. Помяните мои слова: скоро эти ублюдки придут к вам домой – сжигать книги и насиловать ваших женщин во имя чёртовой стабильности!
С моим тромбозом мне приходилось бегать вверх-вниз по лестнице, словно какому-то пацану, каждые десять-пятнадцать минут. Это выматывало и бесило.
Сейчас в «Торнадо» почти никого не было. Ещё слишком рано, чтобы тут засиживаться. Основательно бухать или отдыхать с кальяном, который предпочитали местные негры.
Ниггеров тут у нас в Беляево было действительно очень много даже для Москвы. Я к ним уже привык. Но их концентрации, бывало, удивлялись даже привыкшие ко многому жители других районов разрастающейся раковой опухолью столицы нашей любимой Родины, для которой все мы, что русский, что чеченец, что этот негр, если у него, конечно, имеется паспорт РФ, – одинаково дорогие россияне.
Одинокий ниггер присосался к кальяну и смотрел на большом экране без звука какой-то теннис. Никогда не любил на него ставить. Теннис – чёрная тема.
Они чувствуют себя в «Торнадо» настолько расслабленными, что даже не обижаются, когда кто-то за соседним столиком, например я, показывая своим гостям «Торнадо», говорю громко о них именно как о неграх или ниггерах, изредка даже добавляя нецензурные эпитеты. Для красоты речи.
Их это абсолютно не волнует, хотя они всё прекрасно слышат, потому что столики тут стоят слишком близко. К счастью, здешние азиатские официантки тоненькие, словно веточки чёртовых сакур. Да и я постоянно изъясняюсь слишком громко, чтобы негры могли не услышать меня.
До начала второго тайма оставалось ещё несколько минут. Игроки уже выходили на газон «Айброкса».
Подумав, почему бы и нет, я выпил пятьдесят грамм коньяка. Он вспыхнул и растёкся по продрогшим венам и жилам благодатным огнём. Я улыбнулся и попросил бармена Тимура повторить.
От выпитого сразу стало веселее. Победа «Селтика» уже не была под вопросом. Мне уже не было страшно. Выигрыш казался делом решенным. Какие могли быть сомнения? «Селтик» обязательно забьёт!
Я подмигнул девушке-кассирше за зарешёченным окошком, но та продолжала с серьёзным видом рассматривать что-то в мониторе. Хрен с ней. Хотя она была очень милой. Можно как-нибудь пригласить её на кофе. Главное, чтобы не узнала Жанна. Такие девушки очень ревнивы. Наверное.
Я взял себе третью порцию алкоголя. Да будет гол!
Но начало второго тайма превратило нашу тревогу в тихий ужас. У нас не было сил даже выдавить из себя немой мунковский крик. Мы были раздавлены и уничтожены.
Чёртов Джои Бартон! А ведь я вообще думал, что его отчислили из команды, и этот ублюдок уже катит доигрывать куда-нибудь в Индию. Я вообще о нём забыл, но именно он испортил всё!
Мы сначала даже не успели сообразить, что произошло. Мы просто почувствовали, что что-то случилось. Что-то хреновое.
На поле завязалась драка. С трибун полетели файера. Часть стадиона заволокло чёрным дымом. За воротами «Рейнджерс» во втором тайме, где находились болельщики «Селтика», забегали весёлые жёлтенькие копы. Кто-то из них попытался схватить за капюшон куртки одного из фанатов, но к полицейскому тут же устремились десятки рук. Бурлящая злая толпа в изумрудно-белых футболках стремительно поглотила его. Копы бросились отбивать у народа своего собрата по морально-умственному развитию. Завязалось побоище.
Когда камера показала трибуну с болельщиками «Рейнджерс», возмущение католиков стало понятным: протестанты растянули огромный баннер с изображением Римского папы, удовлетворяющего свою страсть с несовершеннолетним прихожанином неестественным путём.
Я думал, что католиков таким уже не удивить, но фанатов «Селтика» это действительно вывело из себя.
Полицейские же возле домашней трибуны лишь зубы скалили – никто не собирался вмешиваться, несмотря на то, что с их стороны на поле тоже летело разное дерьмо.
Тут свои законы. Клубу, конечно, потом влетит, но всем сейчас – и болельщикам в пьяном угаре на трибуне, и продолжавшим нагло ухмыляться в телевизионные камеры копам – на клуб было плевать.
В этом сезоне рейнджеры никак не могли бороться в Шотландии за титул, поэтому, если очередные иностранные инвесторы выплатят кругленькую сумму штрафа – почему бы и не повеселиться? Даже если с клуба по мотивам кубкового матча снимут очки в чемпионате – не беда. В турнирной таблице «Рейнджерс» всё равно предстоит болтаться позади «Селтика». В чистилище. Так какая разница, на три очка у тебя больше или меньше? Ведь ублюдки из «Абердина» всё равно продолжали сосать. К тому же, когда ещё отрываться, как не в такие дни?
Страсти разгорались и на поле. Кто-то из игроков «Селтика» попытался сломать арбитру нос. Или мне показалось? В любом случае, предчувствие было очень плохим.
Чтобы унять побоище, потребовалось почти пять минут.
Всё это время я метался по «Торнадо». Остальные просто уставились в экран, где во всех цветах и красках транслировали творящуюся на «Айброксе» вакханалию, не обращая на меня никакого внимания. Они бы хоть рекламу пустили!
Подумав, я взял себе пиво. Мне стало душно. Мне нечем было дышать! Вновь нахлынула паранойя. Я судорожно выпил залпом почти весь бокал. Немного полегчало, но совсем чуть-чуть.
Хотелось выйти на улицу, как сделали некоторые, но я боялся, что матч возобновится без меня. Боялся, что пропущу это. Я не знал, что. Но уже знал, что что-то очень плохое. Мне снова хотелось курить.
Так и случилось.
Когда игроков на поле удалось разогнать по разные стороны центрального круга, чёрный дым развеялся, а копы наконец-то смогли выловить из изумрудно-белого океана гостевого сектора своего изувеченного товарища и, подхватив валявшихся под трибуной и мазавших кровью рекламные баннера транснациональных корпораций тяжело раненных, ретировались, а хозяева наконец-то соизволили спрятать свой оскорбительный для католиков плакат, матч возобновился.
И арбитр вынес свой приговор. Как показал потом видео-повтор, чёртов Джои Бартон симулировал! Но, даже смотря всё это вместе со мной из-за своей решётки, девушка-букмекер, которой, в случае выигрыша, я был готов оставить не сто, а сразу пятьсот рублей, никогда не вернула бы мне мои деньги. Ставка уплывала!
Арбитр повёлся на трюк рухнувшего в штрафной площадке гостей Джои Бартона и поставил пенальти, удалив, к тому же, футболиста, нарушившего, по его мнению, правила. Слепая сволочь выписала защитнику «Селтика» вторую жёлтую карточку!
По мотивам же побоища на поле решили никого не удалять. Видимо, по роже арбитру так никто и не съездил. Или не попал. Очень жаль.
А этот мерзавец Джои Бартон лишь ухмылялся! Я желал ему умереть мучительной смертью.
– Сдохни, Джои Бартон, сдохни, – зло шептал я.
В груди сдавило. Интересно, а если это инфаркт? Или оторвался тромб. Умирать было совершенно не страшно. Просто нужно было ещё немного выпить.
Все в «Торнадо» уставились на экран и пребывали в полном шоке. Джои Бартон подошёл к одиннадцатиметровой отметке и спокойно реализовал пенальти.
Всю оставшуюся часть матча на поле продолжалась та же тягомотина. Поведя в счёте и получив численный перевес, игроки «Рейнджерс» откровенно остановились и только и делали, что перекатывали мяч туда-сюда, нарабатывая себе КПД.
Наставник же «Селтика» работяга Брендан Роджерс решил лишний раз не рисковать перед Лигой чемпионов и снял последних игроков основы, выпустив молодняк. У меня не было сил и морального права на него обижаться.
Невыносимо хотелось выпить. Ещё больше – курить. Умом я понимал, что пора остановиться. Но выйти из «Торнадо» я до сих пор не решался, веря в чудо – два забитых мяча за полчаса футбольного штиля.
К чёрту! Я взял себе ещё пятьдесят грамм коньяка. Через пару минут «Рейнджерс» вдруг лениво пошёл вперед и забил второй гол.
В желудке замутило – коньяк и пиво встретили друг друга. Я быстро вышел в туалет. Меня вырвало. Хорошо, что я был один. В голове оставалась одна пульсирующая мысль: скорее бы домой. Я устал.
Чем дольше я блевал, тем сильнее лил дождь по ту сторону «Торнадо». Их Господь будто издевался надо мной.
Выйдя из туалета, я бросился к выходу и рванул дверь. Снаружи моросило – мелко и злобно. Осень стремительно съедала остатки вечера. Тяжелая серая туча, нависшая над нами, казалось, вращалась против собственной оси, собираясь вот-вот проглотить всех нас в другое измерение.
Я в ужасе отпрянул назад. Внутри было теплее. И сухо. От мысли о выпивке снова начало тошнить.
У меня было ещё немного денег. Заначка на такой случай. Мой резервный пул. Целых шесть сотен. Не так уж и мало. Деньги, спрятанные на игру, для такой вот кризисной ситуации. Как раз на три ставки. Я не имел права пропить их или, ещё чего хуже, потратить на еду.
Стало как-то радостнее. Тем более, в холодильнике ещё были плов и котлеты. Поесть я люблю. Нужен только хлеб. Иначе, как есть плов и котлеты?
Но сейчас мне было не до еды.
Достав из паспорта шесть сторублёвых бумажек, я пересчитал мелочь – на буханку хватало. Я подошёл к распечатанной и вывешенной час назад линии. Матчей на вечер хватало. Ещё можно было успеть поставить на хоккей и баскетбол.
После дождя запотели очки, из-за чего видимость сократилась до минимума. Нужно сконцентрироваться. Некоторые матчи начинались уже через десять минут. Медлить было нельзя!
И не нужно нервничать. Я старался держать себя в руках. Хотя мне было хреново. Очень хреново. Даже руки дрожали.
Мне снова стало жарко. Я расстегнул куртку и протёр очки футболкой. Нужно приучить себя носить специальную салфетку. Где её купить-то? Да и приучать себя к чему-то было уже поздно и просто лень. Хотя я уже сломал таким образом предыдущую пару очков. И тоже в «Торнадо». В них было ещё более-менее удобно.
Как я и предполагал, футболка лишь размазала разводы по стёклам. Я надел их снова. Видно стало лучше, но всё равно видимость была отстойной. Да и освещение возле кассы всегда слишком тусклое. Будто специально, чтобы кто-то наверняка ошибся и поставил свои деньги не туда.
Я категорически ничего не видел! Принявшись возиться с очками, я едва не сломал и их. Последняя запасная оправа была неудобной, а линзы – слишком слабые. Я носил их ещё лет десять назад. Денег на новые очки у меня не было. И если при работе в Word я продолжал писать привычным четырнадцатым шрифтом Times New Roman, то здесь, в конторе, не мог ничего разобрать. Всё было слишком мелко, а вокруг – чересчур темно!
Собравшись с силами, мне всё же удалось разобраться с очками и кое-как протереть их. Наконец-то я мог разобрать всю линию!
Время поджимало. Я схватил листок бумаги и принялся быстро составлять три экспресса, включив в каждый из них по десять событий, скомпоновав матчи немецкой Бундеслиги, игры Евробаскета и КХЛ. Плюс – небольшая нарезка европейских чемпионатов. Я не стал ничего выдумывать, стандартный набор: Италия, Испания. Плюс – тоталы на несколько игр в Турции, Португалии и Франции. Коктейль получился взрывоопасным!
Я поменял местами несколько матчей и, ещё раз бросив взгляд на все три экспресса, подошёл к кассе. Девушка по ту сторону решётки всё так же равнодушно скучала, но на это раз слегка улыбнулась после моего приветствия. Я зарядил на каждый экспресс по двести рублей. Каждый мог принести мне примерно по 20-30 штук.
