поэзия на
воспаленный вкус
Знакомство с иностранной поэзией — это, пожалуй, всегда странно, всегда взгляд со стороны, причём какой-то неосвещённой и дикой. Как на минуту выглянуть из окна самолёта, пролетая по маршруту из родного языка обратно в родной язык. Тем не менее, люди смотрят в окно. Тем не менее, всегда интересно, что происходит в другом мире, другой литературе, другой среде.
Современная немецкоязычная поэзия — это целая стихия, успешно вырвавшаяся за стены университетов. Сборники с завидно хорошим дизайном, поэтри слэмы, собирающие крупные залы, давно остывший отшлифованный сплав с философией и современным искусством. Нельзя понять и тем более объять это всё, прочитав несколько текстов в переводах — но можно чуть-чуть окунуться. На интерес.
Перед вами шесть современных немецкоязычных текстов из Германии и Швейцарии, отобранных по моему воспалённому вкусу и переведённых на русский. Судите.
* * *
На блошином рынке
Встретились ли они
Те двое, что давно мертвы?
На пожелтевшей открытке
Читаю об их тайном свидании
auf dem Flohmarkt
ob sie sich getroffen haben
die beiden längst tot?
auf einer vergilbten Ansichtskarte
lese ich von ihrem geheimen Rendezvous
Sabina Naef, Schweiz
Семь дней в баре «Куба»
Здесь всегда три утра
Неделя на движениях
Ищу конфронтации
Говорю с кем-то о ком-то.
Замечаю каждый диалог так,
Чтобы они слово за словом
забыли.
Одна затянувшаяся вечеринка — это точно не революция.
В Баре "Куба" всегда три утра.
Аутентичные декорации вокруг.
Ты — начало конца.
Ты смеёшься как портрет Че Гевары на этой стене.
Твоя победа несомненна. Не победа.
Здесь голова всё ещё сама поворачивается
Как всегда, в сторону лучших возможностей.
Наконец-то ночи не превращаются в дни,
Остаются ночами.
То, что я ищу, я встречаю повсюду
просто так на себе самом, отрезвляюще.
Где, собственное, моё место?
Знаком только с давным-давно пьяными тараканами,
которые где-то там, в трещинах, за шнапсом, ютятся
до тех пор, пока арендатор воскресным вечером искусно их
не прибьёт.
7 Tage in der Cuba Bar
Es ist immer drei Uhr morgens hier.
Eine Woche unter lauter Getriebenen,
suche ich nach Konfrontation.
Rede mit jenen Menschen über jenes.
Merke mir jede Unterhaltung,
um sie Wort
für Wort wieder zu vergessen.
Eine dauernde Party ist bestimmt keine Revolution.
In der Cuba Bar ist es immer drei Uhr morgens.
Umgeben von authentischer Dekoration
bist du der Anfang vom Ende.
Du lachst als Che-Guevara-Porträt von der Wand.
Dein Sieg ist gewiss. Kein Sieg.
Auch hier drehen sich Köpfe nach immer noch
besseren Möglichkeiten um.
Schließlich werden Nächte nicht zu Tagen,
sie bleiben Nächte.
Was immer ich auch suche, ich treffe überall
bloß auf mich selbst, ernüchternd.
Wo ich eigentlich hingehöre,
weiß nur die dauerbesoffene Kakerlake,
die dort im Spalt hinter den Schnäpsen haust,
bis der Pächter sie am Sonntagabend kunstlos totschlägt.
Jürg Halter, Schweiz
Описание человека
Одно описание человека предположительно также
Попытка самоубийства или Сан-Франциско
Без тротуаров без принадлежностей для путешествия совершенно
Части сменяемые во французском стиле
Стереотипы и эта кататоничка в её
Синхронной зиме чудесная несмотря на
Отрицание микроскопически маленьких
иллюзий
[Eine Personenbeschreibung]
Eine Personenbeschreibung vielleicht auch
ein Selbstmordversuch oder San Francisco
ohne Trottoirs ohne Reiseutensilien ganze
Partien ausgewechselt im Stil französischer
Vorurteile und die Katatonikerin in ihrem
Simultanwinter merkwürdig trotz
Leugnung mikroskopisch kleiner
Illusionen
Kurt Aebli, Schweiz
Китайская барахолка
На дыбы встали иллюзорно вздувшиеся, прорезанные
Провода
Ваш цветок трагедии, гладкость в ухабах.
К поцелую плывут от плохого мастерства ваши
по-человечески тёплые шествия
К поцелую исчезают застывшие звёзды, бездны, глаза,
и там ниже
космос. О техника! Небрежно освоенная любовь;
Любовь, зависящая от денег, побочная радость,
О техника! Сильное чувство,
Оболочка любви. О техника!
Запрещённая любовь!
Расчёсывает тебя литыми отходами.
Вдеваю ножницы в пластик, рисую полусмерть и ещё изящные
Ресницы на ней,
Нарисуй её дружелюбной, если ты сможешь
Chinese Market Of Dings
Bäumt euch illusorisch schwellend auf, durchschnittene Kabeln,
ihr Blumen der Tragik, holprigen Ebenen.
Zum Kuße verschwimmen bei schlechtem Handwerk eure mild-menschlichen Züge.
Zum Kuße verschwinden die starrenden Sterne, die Abgründe, die Augen,
und darunter schwebt der Kosmos. O Technik! Unfertig gemeisterte Liebe;
Liebe, die unter dem Geld steht, nebensächliche Freuden, O Technik! Festes Gefühl,
Schutzmantel der Liebe. O Technik! Verbotene Liebe!
Kämm dir mit den Gußabfälen das Haar.
Fädle die Schere zu Plastik, male halbtot noch niedliche Wimpern darauf,
mal sie freundlich, wenn du kannst.
Ann Cotton, Deutschland
Юбилей
по моей квартире
блуждают тени
пьют со вчера
за стенами
зовут их
может быть — молчат
ой, я эти бутылки
до дна осушил для моря
завтра еду туда
до тех пор пока умирают
мои отцы в белом
им это не понять
jubiläum
durch meine wohnung
wandern schatten
trinken auf gestern
hinter den wänden
ruft es nach ihnen
kann sein: schweigen
oj, ich habe flaschen
geleert für das meer
morgen fahre ich hin
bis dahin sterben
meine väter in weiß
sie werden das nicht verstehen
Max Czollek, Deutschland
За столом
Мы прислушиваемся к ним и
кидаем монеты в шахту,
потому что там ничего не происходит, нет ни единого звука
Насколько все мы чисты? Кто знает
кто говорит? То была совершенна иная жизнь,
чем та, которой мы и языки наши двигали в такт
Мы спасаем те годы из-под земли
Фотографии облегчают работу
Ведь мы уже существовали как-то,
только были бледнее, нас вытачивают краски
на щеках. Я не узнаю никого
Лица снова поворачиваются к луне
И серп проезжает на этот свет. Время
не знает, что дальше, входит в нас,
переворачиваются созвездия. Каждое
одиноко.
BEI TISCH
Wir lauschen nach innen und
werfen Münzen in den Schacht,
da nichts fällt und nichts klingt.
Wie ausgeräumt wir sind. Wer weiß
wer spricht? Es war ein anderes Leben,
als wir unsere Zungen im Takt bewegten.
Wir bergen die Jahre vom Grund,
die Fotos erleichtern die Arbeit.
Wir waren schon einmal vorhanden,
nur bleicher, uns schliffen die Farben
von den Wangen. Ich erkenne niemanden
wieder die Gesichter drehen zum Mond
und Sicheln fahren darüber. Die Zeit
weiß nicht weiter, geht unter in uns
drehen die Gestirne. Ist jeder allein.
Nancy Hünger, Deutschland