Интервьюер: Роман Хатт

Интервью с Zavet. 
Про поднос с червями.
Вами. Вам.

Фотографии: Соня Шиян

 

 

 

Хатт: Думаю, нам проще будет в виде свободного диалога пофристайлить, а там разберемся. Я человек не чуждый музыке и понимаю, каково это, когда то, что ты закладывал в творчество и то, что видят люди, как это подано им со стороны СМИ, сильно отличается. Поэтому перед тем, как задавать вопросы, попрошу тебя самого мне показать, что ты имел ввиду. Мы это можем и не включать в текст интервью, просто картинка будет точнее, если ты это сделаешь.

Zavet: Мы созваниваемся или переписываемся?

Хатт:  Мне очень удобно переписываться, если честно.
 

Zavet: Я очень долго думал, что именно хочу сказать в искусстве, и понимание начало потихоньку приходить, когда я вник в творчество Бунюеля, посмотрел короткометражки Майи Дерен, Бергмана, Феллини… Абсолют всего и наиболее близкое мне, как несложно догадаться — Линч. Мне нравится то искусство, которое существует между пространствами, когда ты теряешь нить повествования и внезапно снова ее находишь, когда ты не всегда понимаешь, реальность перед тобой сейчас, либо нечто, напоминающее ее. К тому же, у меня всегда преобладает чувство, нежели смыслы. Поэтому темой этого альбома выбрал сны, как нечто, где не все можно логически объяснить, но можно очень четко почувствовать.
Это, очевидно, проба пера, но, как мне кажется, то рваное чувство передать удалось. У меня очень часто во снах возникают потрясные, но необъяснимые ощущения, которые получилось отобразить в музыке в полной мере. С визуальным у меня пока так метко не получалось, возможно, вопрос в недостатке средств на исполнение идей, не знаю — но в музыке все точнее, да. Мне интересно добиваться эффекта отсутствия времени, гипнотических эффектов и так далее.
Все тексты писал в каких-то крутых трансах, вот просто льется и все. Не понимаешь, что происходит в этот момент, а потом немного корректируешь и получается очень доходчиво на образах, метафорах.

Хатт: Как давно ты планировал это сделать? Музыка для тебя — это одна из форм выражения? Занимался вот ты режиссурой, вдруг пришла в голову мысль показать всем, как нужно [музыку] делать? Как это произошло? Уровень подготовки у тебя далеко не любительский, ты сразу прыгнул выше головы.

Zavet: Летом у меня сломался ноутбук и остановилась вся работа — мы только выпустили клип на стильный бит, были еще некоторые проекты в работе, но пришлось на неделю — впервые с нового года — расстаться с каждодневным монтажем, планированием съемок и так далее. Примерно в это же время у меня на репите был Jpegmafia — я влюбился в то, как он работает с музыкой. Прокрутил в голове тот факт, что я с детства пишу стихи, играю на различных инструментах, вспомнил, как я рос в обнимку со всеми релизами SOAD, Мэнсона, Tokio Hotel, The Rasmus, Slipknot. Я позвонил Салуки, мы встретились, и он согласился написать для меня бит. Так появился «Тизер» — самый первый трек. Боялся, не понимал, что происходит и чего от этого ожидать. Ноутбук был давно починен, работа в режиссуре шла полным ходом, а в голове происходил какой-то пиздец и мысли о том, как было бы круто снова взять и уже всерьез попробовать что-то в музыке. Начал изучать свой голос, за месяц освоил Ableton, ежедневно что-то придумывал, вдохновлялся литературой, кино, живописью. Будто на шампур длинною в километр насаживал стадо коров — спустя полгода релиз был готов. Как я уже сказал — мне легче творить, когда чувство перевешивает смысл, в музыке это почему-то удается точнее сделать.
Я считаю, что в одном человеке живет много людей, как минимум двое. Вот и появилась на свет еще одна из моих форм выражения, один из множества людей, которые живут во мне. Наиболее мистическая и мощная форма по энергии, что вызывает невероятные ощущения.

Хатт: При таких вводных ощущения облегчения после релиза не наступило, надеюсь?

Zavet: Нет, наоборот, будто в костер подбрасываются дрова. Вроде нужно отдыхать после релизов как-то, но из меня льется без остановки, и я постоянно что-то новое пишу. Словно какая-то одержимость.

 

Хатт: Теперь к Салуки, Депо и не только. Я прекрасно понимаю их музыкальные настроения, так же как и всех экс-участников Dead Dynasty/YungRussia. Это определенно идентифицируется как рэп, согласись. По крайней мере, это в разы ближе к рэпу чем то, что сделал ты.
Как ты себя идентифицируешь сейчас жанрово? Влияет или будет ли влиять на вектор твоего движения твое публичное окружение из артистов, всегда или, скажем, большую часть карьеры читавших рэп? Ведь как это часто бывает: появляется условный уникум из ниоткуда, идентифицирует себя в глазах страждущих как антагонист. Потом его бьет по голове популярность и он начинает приделывать хуй муравью, не зная, как с ней справиться. Пара фитов, которых особо и не желал, шесть рукопожатий и твой горшочек уже не варит как раньше, ты уже расплавился на сковородке лояльности к комьюнити. Готов ли ты к непримиримому и бескомпромиссному искусству, или есть сомнения?

Zavet: Не понимаю, могу ли я назвать то, что я делаю, рэпом. Но жанрово это точно сделано по канонам хип-хопа, просто альтернативно и с вливанием других жанров. Мне очень близка эстетика, в которой существуют ребята, которых ты упомянул, да и они, безусловно, повлияли на мой вектор. Если года четыре назад я заслушивал в дыры «брингов», Аттилу и делал потуги собрать свою группу, дабы играть чернейший пхк со скримами, гроулами и вот этим всем, то с момента начала творчества YungRussia направления поменялись, нутро модифицировалось, но не изменилось кардинально. Опять же, возвращаясь к разговору о дуальности, все это можно объяснить. В моей жизни соседствуют как группы, которые я перечислил выше, так и вся дискография Канье. Я прекрасно понимаю, что мое творчество будет модифицироваться. Я слишком широких взглядов, чтобы придерживаться одного. Но, например, лирику, которую будет легко широким массам ассоциировать с собой — на уровне сук, наркоты, подъездной эстетики — от меня вряд ли когда-то можно будет услышать.

 

Хатт: На самом деле, я не слышу в твоем альбоме ни единого отголоска всего этого. Вообще не слышу там рэпа, и, господи, как же мне фартит. Я слышу там раннего Резнора, если уж опускаться до сравнений. Может помнишь, может слышал — у него выходили сайд-сборники Ghosts, большинство из которых звучало максимально нойзово и при этом крипово, резко переходило от пил и сумасшедших брассов к колыбельным клавишным. Бросало из состояния в состояние, именно это я и слышу. А от рэпа у тебя только отдельно взятые кусочки текстов, в которых слоги дробят ритм с неким хип-хоп ядром

Zavet: Атана — проект полностью имиджевый, но мне кажется, что к такой экспериментальной музыке много людей уже готово. Конечно, делать что-то в рамках своей головы, не оглядываясь на то, как это будет восприниматься людьми, не совсем хочется. Очень важен баланс, на мой взгляд.

Хатт: Ну вот трек «57 кошмар». Ты проговорил бэк задом наперед, а потом его развернул обратно? Доппельгангер бы оценил!

Zavet: Я вообще в восторге от этого приема, когда Доппельгангер начал после этого всего танцевать — я в этот момент сидел с открытым ртом и еще долго осознавал, насколько сильный импакт случился. Пишу вот об этом и мурашки по коже снова. А сам скит, кстати — очень четкое ощущение из кошмаров. Когда внезапно видишь чье-то лицо под жуткий звук и просыпаешься в диком страхе.

 

Хатт: Я в первый раз слушал «57 кошмар» под гашлом, реально подобосрался.
Следующий вопрос. Любимое развлечение Дэвида Линча — запутывать клубок, на конце которого спаянная нитка. Заинтересовать ради того, чтобы человек прошел некий квест, в конце которого есть приз — опыт за пройденный квест, но он нематериален. Есть ли в Атане тот же прием, или все-таки при выполнении квеста человек что-то должен получить, чего-то достигнуть?
Проще говоря, одни делают остросоциальную, ерзающую на стуле от дискомфорта музыку (Кендрик, Коул, тот же Лоджик), другие развлекательную (тут слишком много и так понятных примеров), третьи — побуждающую на самострой или рефлексию с последующим саморазрушением (Эзоп Рок, Дэнни Браун и другие). У всех имеется конечная точка, которую их творчество требует от слушателя достигнуть. К чему призывает твоя музыка, чего она хочет? Напугать до усрачки, дать волшебную таблетку с мультиками?

Zavet: Хотелось, чтобы Атана воспринималась как опыт при тщательном прослушивании, как концентрированное постижение чего-то вне действительности. Тут есть ноты побуждений, но они не призывают тебя срочно действовать, а просто преподносятся красиво на расцарапанном стальном подносе, где все уложено аппетитно, но, возможно, с червями, а может, ты их вообще себе выдумал, да и подноса никакого не существует. В альбоме нет ни одного мата, который, на мой взгляд, очень приземляет.
Это как эфир, который льется в твоих руках, просачиваясь под кожу, и ты чувствуешь все чувства на свете.
Я очень старался, чтобы слова не отвлекали от постижения чувства и будто присутствовали рядом, а не брали на себя большую часть повествования. Медитация. Очень своеобразная, но медитация.

 

Хатт: Насколько я понимаю, ты весь процесс, за исключением музыки к [треку] «Утро», взял на себя. Текст, музыка, работа со звуком. Посвяти в детали такого комплексного подхода. Я, к примеру, написав музыку к песне, потом долго перестраиваюсь на лад, нужный для написания текста. А если добавить к этому еще и звуковую картинку, пост-продакшн, это займет колоссальное количество времени. Как это происходило у тебя?

Zavet: Да, абсолютно все сделал сам, как говорил, процесс занял полгода. Сначала долго вытачивал музыку, поскольку учился работе с программой по ходу написания — хотя мне помогло то, что создание музыки похоже на монтаж технически, и я себя чувствовал довольно свободно. Спустя какое-то время переключился и начал писать тексты. Потом, до конца прочувствовав, что у меня в руках, нашел для этого нужную визуализацию, начали планировать с Лизой Кразаевой съемку (это важный друг, кстати, который меня поддерживал во все минуты непонимания, помог с организацией съемок, вытаскивал меня из эмоциональных дыр и так далее, безумно благодарен ей). Стер все к чертям в своем инстаграме — а там был конструктор из прекрасных этапов моей жизни — и начал создавать другой, непривычный мне мир. Кстати, крест на моей шее, который является неким символом моего творчества, я увидел на «Менинах» Веласкеса, теперь это видоизмененный крест испанского ордена меченосцев. Очень стараюсь тщательно подходить ко всему и закладывать большое количество разных энергий.
Кстати, про энергии — в треке «Гармонбозия», например, основополагающим сэмплом является очень плохое наигрывание продавщицей сувенирного шопа в Черногории на национальном однострунном инструменте, который похож внешне на смерть от яда. Плюс там есть речи шизофреников на заднем плане, перемежающиеся с реальными аудиосообщениями из моего телеграма.

Хатт: Ты сказал, что видел наяву это метасостояние, перетекшее после в альбом, отсюда и взялось [название] «Атана». Это механика психики твоей, какая-то болезнь, может, помощь веществ? Когда я слышу первый куплет «Гармонбозии! (для наших маленьких друзей, читающих это интервью — боль и печаль в виде кукурузной каши, пища обитателей вигвамов из Твин Пикса) на неизвестном мне языке, похожем на десетскисий высудусомасаннысый, я понимаю, что мне на ум приходило что-то похожее либо под температурой, либо в жестоком отчуждении каком, либо в трипах.

Zavet: В «Гармонбозии» есть иврит — я вырос в Израиле и говорю на нем, а иврит для несведущего человека очень похож на заклинание, что мне очень нравится. Название «Атана» мне пришло совершенно из ниоткуда, я просто начал несколько дней смаковать это слово, уж слишком оно мне понравилось, гугл выдавал какой-то отель в Дубае. А потом я однажды проснулся от очередного кошмара и почувствовал то, о чем рассказываю в одноименном ските, на утро понял, что вот оно, это чувство и есть Атана.

Хатт: Градус отлета от реальности крайне высокий.
"Я — человек. Я пошел туда. Я нашел это. Мне конец" — так работает механизм. Но если у людей с синдромом Туретта вылетающие резко словечки предсказуемы, то у в меру здоровых творческих людей есть какие-то творческие константы, есть аксиомы на уровне рефлексов, которые никуда от них не деваются при всем желании. Чтобы из них вылетать, они прибегают к вспомогательным средствам или острой шизофрении. Тот же Летов писал один из своих альбомов в дичайшей температуре, от того и вышло все по-шамански ужасно и красиво.

Zavet: Создание всего этого происходит каждый раз в каком-то трансе. Мне нравится выходить за рамки обычного ощущения себя и эксплорить углы своего подсознания. Ведь ежедневная жизнь она и так с нами постоянно происходит, еще и закреплять это прямыми словами на музыке — скучно.

 

Хатт: Каждый мужчина ищет второго отца/наставника в жизни. Сначала он смотрит до поры до времени, как папа чинит проводку, а потом высматривает в выбранной уже им стезе учителя. Кто был твоим ориентиром, кто им является сейчас? С возрастом круг подобных лиц сужается, и если он схлопнется — это уже трагедия, кризис самоидентификации.

Zavet: Всегда был и остается им мой дедушка, что забавно — режиссер и поэт, самый осведомленный в колоссальном количестве направлений искусства человек, мой друг и наставник, который с самого детства меня таскал по всевозможным галереям, прививал любовь к литературе, позже мы нашли с ним общий диалог про кино. Если бы не он — возможно, я на работу ходил бы в офис сейчас, по вечерам пивко пил и в зальчик нехотя пару раз в неделю захаживал, не знаю. Про мою музыку он пока не знает.

 

Хатт: Судя по реакции на твое внезапное появление в медиа-пространстве, до жирафов пока не дошло, они пока не понимают, с кем имеют дело. Отсюда вопрос: дашь им все прожевать или добьешь помимо альбома еще чем-то сверху? Ряды полнятся.

Zavet: 4 февраля у меня день рождения, в этот же день выйдет видео, которое и клип, и не совсем клип, задающее мою эстетику. А в каком-то скором промежутке времени хочу…

 

Хатт: Подожди. Дверь открою и вернусь.

 

* * *

 

Там на лестнице стоял человек
Спиной ко мне
Вполоборота
И вдруг
ясьтавичаровоп лачан нО