Иллюстрация: Павел Гражданский
29.09.2014
Вне дома без телефона
Вне дома без телефона
Вне дома без телефона
Вне дома без телефона
Вне дома без телефона

За пределами экрана смартфона жизни нет. Не нужен нам ни Марс, ни Луна, если там нет вай-фая и бесплатного кофе. Еще Тимоти Лири писал, что интернет – это новый психоделик, а мы с удовольствием  предаемся азарту расширения сознания. Новички барахтаются в луже троллинга и маразма, а старожилы решают, кто достоин занимать канал, и пересылают друг другу пакеты с веселыми картинками и енотами. Вирусы и черви копошатся в наших цифровых телах, а мы улыбаемся и отдаем на поклев куски пожирнее.

Но нам еще повезло. Если вы были в местах скопления жителей Китая, Кореи или Японии, например, в каком-нибудь музее, вы видели, как камеры превращаются в извращенные органы чувств. Затворы электронных глаз оглушительно щелкают, а лица улыбаются только на сэлфи, снятого на фоне картины Рембранта или Пикассо. Лица меняют свои очертания под влиянием глитч-фильтров, кожа приобретает бледный зеленый оттенок мертвечины.

Фото: Павел Гражданский

Одно английское агентство предлагает своим клиентам услуги по ведению их аккаунтов после смерти. Чтобы родственники не огорчались. Интересно, предполагается ли пересылать сэлфи с медленно разлагающимися останками автора? В штате Делавер поступают прагматичнее – принимают закон о наследовании цифровой собственности, которая, разумеется, включает и фейсбук с инстаграммом. Потом будет, что передать внукам – ведь этот завтрак выкладывал еще их дед. Впрочем, здесь хотя бы есть польза — укрепляется связь поколений. Мечта родившихся до цифровой революции отщепенцев, оторванных от своих корней.

Здесь следует выдохнуть. И программно заявить, что мы стали слишком зависимы от собственных электронных теней. Но об этом уже достаточно напели в уши священники и Чак Паланик. Особой отповеди удостоилось уникальное право менять свой «аватар» в угоду сиюминутной прихоти. Вы можете быть престарелой жительницей Апеннинского полуострова или делать вид, что  продаете «крокодил» заурядным школьникам из Ростова. Можете прикидываться японской школьницей, будучи при этом поклонником сериала «Реальные Пацаны». Впрочем, каждый пробовал эту удобную опцию на своей шкуре. А ведь эта игра даже не ложь, не лицемерие — это техническая возможность, предустановленная в голову добродушного самаритянина, удаляющего эсемэски любовницы в подсобке.

Фото: Павел Гражданский

Но мы не будем моралистами. Напротив, выпишем «ачивку» за особые заслуги на фронте демократизации собственной цифровой личности. Называйте это шизофренией, но ведь нет ничего плохого в том, чтобы осуждать политику в комментариях, ругать ватников и в то же время клеймить европейцев за легализацию однополых браков. Наше сознание просто размножается копипастой, а модели поведения раздаются с помощью торрентов всем причастным лицам. Законы цифрового общения мы усваиваем раньше, чем учимся «отвечать за базар», а виртуальный секс с подружкой из Владивостока намного экстравагантнее, чем то же самое с одногруппницей из Химок.

И все же, периодически проскальзывает едва уловимая мысль: мы что-то упускаем. Не прокомментированный опыт, который мы утаили от френдов, похож на постыдное удовольствие, на какой-то чудовищный грех. Как же так – сделать что-то и не написать об этом всему свету? Это нездорово, но чертовски приятно. Обкрадывать зомби из своей ленты, не давать им мозги на усладу – удел, достойной героя нашего стремительного времени.

Вы замечали, что, когда смотришь в экран, все мысли рассеиваются? Смартфоны вызывают духовную клаустрофобию, и именно поэтому производители предлагают нам экраны побольше, как будто в них сможет вместиться кусочек чего-то настоящего. Лишь бы не было так страшно наедине со светом загробного мира. Можно даже окропить свой телефон святой водой — некоторые уже поддерживают и эту функцию. Но все равно, когда мы смотрим на все вокруг сквозь объектив, видим этот мир на экране, он тут же ускользает. Не нужно быть дзен-буддистом, чтобы понимать: фотографируемого не существует. Когда глядишь на вещи не своими глазами, ничего не обретает предметности, вещи перестают быть материальными, даже если вы через пять секунд съедите только что выложенный в Инстаграмм омлет с мордочкой из пары сосисок.

В свое время изобретатели фотоаппаратов боролись с суеверием, будто бы камера ворует душу. Особенно наглядно этот ужас понимают жертвы Поларойда. Один удар по кнопке, и тут же получаем маленький слепок чьего-то сознания в черной рамочке. Был человек – и не стало. Он ходит, говорит и действует, но это уже не человек – это картезианская машина. Рене Декарт подарил миру не только знание о критерии собственного существования, но также он ввел в оборот концепцию «Я» — словесного ярлыка, наклеенного на биоорганический каркас. Сам Декарт позже описывал человеческое тело как механизм, чем хорошо послужил медицине и отцам церкви, получившим рациональное обоснование тому, что наше тело – просто глиняный сосуд с приклеенной к нему ветхой душой.

Фото: Павел Гражданский

И вот теперь, когда ловцы душ интегрировались с нашими телами, когда мы, подобно жадным до оперативной памяти китайцам, снимаем каждую пылинку рядом с собой, стоит ли удивляться бездуховности и глупости? У нас просто не осталось ни кусочка души, её по частям расхитили машины. Только теперь эти машины стали частью расширенного фенотипа. Цвет глаз никого не интересует. Интересует цвет айфона. Мы едем в электричке или в автобусе, но смотрим на светящиеся экраны своих гостеприимных смартфонов. Все торжество органического мира за окном превращается в толстую кишку, на которую смотреть противно, а потому – необязательно. Сконцентрировавшись на стенках экранов, мы нажимаем на кнопку фильтра «размытие», прикладываем рыбий глаз своего внутреннего взгляда к стенке черепной коробки и, в результате, не видим ничего. Привычка с усилием смотреть в экран тренируется годами офисной жизни, а в итоге – плохое зрение и отсутствие какого-либо смысла. Вот только смысл есть, это мы разучились замечать его без электронного костыля.

И теперь мы паникуем, если забыли телефон дома. Можно не взять деньги на обед, но нельзя остаться за пределами информационного поля. Ноофобия – популярный диагноз, которому пока еще не нашлось место в медицинских справочниках. Дефицит внимания – не миф и не оправдание собственных троек в аттестате, а суровая эпидемия, первая цифровая болезнь нового века. И у нас пока нет иммунитета, нет твердого стержня. Где те жернова, которые будут перемалывать информационный мусор? Где пункты утилизации бесполезных смартфонов? В каком медицинском центре ставят прививку от цифровой заразы? И как восстановить свое растраченное на пустяки внимание?

На эти вопросы искать ответы приходится самим. Помощи не будет. Можно лишь смотреть на резвящихся в стороне сумасшедших, которым эта проблема до лампочки. Они за пределами культуры, их не интересуют гаджеты и технологии, они смеются над нами и называют рабами. Они – юродивые и их голосами разговаривает старый добрый аналоговый Бог. А мы смотрим на их улыбки через рамочку видео на Ютубе и жмем на кнопку «дислайк».

Читайте также:
Безалкогольный дневник
Безалкогольный дневник
Код меланхолии 1979
Код меланхолии 1979
Короткий метр «Никогда»
Короткий метр «Никогда»