— Сходятся потихоньку…— довольно проговорил Нурудинов – седой, стареющий мужчина с густыми бровями. Остальные — еще трое взрослых мужчин, мальчик лет пятнадцати и такого же возраста девочка, аккуратно подошли к краю крыши. До земли было далеко — целых шестнадцать этажей.

— Ну, наконец-то! — вздохнул Семенов, выглядывая из-за широкого плеча Нурудинова.

— Красотища! — добавил мальчик, забравшись на самый край. Ему хотелось удивить всех своей смелостью, но никто не обращал на него внимания.

Все, в том числе и девочка, державшая юного смельчака за руку, наблюдали как к дому, на крыше которого они стояли, стекается толпа. Людей было много. Отсюда они казались нечеткими, темными точками. Люди радостно суетились и что-то выкрикивали.

— Ух какие! Народ-то у нас какой. Живой, живой народ у нас! — воскликнул лысый мужчина, державшийся за Семенова.

— Это уж точно. — согласился Нурудинов.

В руках некоторые из далеких точек держали что-то белое, возможно, это были плакаты, но отсюда невозможно было разобрать, что на них изображено или написано.

— Сколько людей-то пришло…— мечтательно заметила девочка. Ее детское лицо покраснело.

— Ради тебя, такой красавицы, пришли. — улыбаясь ответил лысый мужчина.

Мальчик враждебно посмотрел на него, крепче сжимая руку девочки, и мужчина отвернулся. «Мудак», — подумал мальчик.

Один из мужиков отошел от края крыши и сел на холодный бетон.

— Гляди, простудишься еще, Володь. — сказал Нурудинов. — Чего ты?

— А, — махнул он рукой, — позовете, когда все будет готово. А я пока отдохну. Спина чего-то, чтоб ее…

— Во дает! Ну и характер у тебя, человек! — удивленно воскликнул Семенов.

— Это уж точно. — мрачно добавил лысый.

Мужчина не реагировал и вскоре о нем забыли, продолжив разглядывать странное действие, разворачивающееся внизу. Людей становилось все больше.

— Не жарко сегодня, хорошо. — заметил кто-то.

— Рисуют! — воскликнул мальчик, что-то приметив.

— Где? — растеряно спросила девочка. — Покажи мне!

— Да вон же! — он указал пальцем в сторону десятка отделившихся от остальных точек.

Вышедшие из основной толпы люди аккуратно выводили на асфальте ровные большие белые буквы.

— Молодцы! Молодцы какие! — кричал Семенов, прочитав надпись «В добрый путь, товарищи!». Надпись была огромной, но появилась она так скоро, что можно было понять: художники свое дело знают, им не впервой.

И действительно. Присмотревшись, можно было бы различить и другие, почти исчезнувшие, похожие надписи под другими высокими домами. Однако новая, только что сделанная надпись, выглядела просто прелестно!

— Ой, как красиво… — прошептала девочка.

— Ага. — кивнул мальчик, еще крепче сжимая ее маленькую ручку.

— Закончили. — сказал Нурудинов. Внезапно всех присутствующих охватил приятный трепет, сердца стали стучать быстрее и громче. — Эй, Володь, готово уже все.

Мужчина, который, казалось, уже успел задремать, поднялся и подошел к краю крыши, где стояли остальные.

Людей под домом стало неприлично много. Они весело кричали, размахивали руками и плакатами. Они заполнили улицы, ближайшие дворы, а некоторые даже повылазили на крыши соседних домов, рассматривая пятерку людей на краю шестнадцатиэтажки.

— Сколько людей! Вы только посмотрите на это, ребята! — ликовал Семенов. — И это ко мне, к простому учителю младших классов! К нам… Вот ты, Нурудинов, ты чем занимался?

— Я, — отвечал тот, не отрывая взгляда от увеличивающейся толпы, — я водитель обыкновенный…

— А я инженером хотел стать! — вмешался мальчик, по-прежнему не отпуская вспотевшую руку своей подруги.

— А я и есть инженер. — равнодушно сказал Владимир, рассматривая не толпу, а небо. Он чихнул.

— Будь здоров.

Он не ответил.

Лысый мужчина все это время молчал.

Крики становились все громче и Нурудинов произнес:

— Ну, давайте, ребята.

Они подошли к самому краю. Все стали на ширину вытянутых рук, лишь юные и влюбленные прижимались к друг другу как можно плотнее.

— В добрый путь, товарищи! — громко и четко проговорил Семенов и сделал размашистый шаг вперед.

За ним последовали и остальные. Сначала, не говоря ни слова, ушел лысый, а затем, пожав каждому руку, а девочку чмокнув в щеку, ушел и Нурудинов.

— В добрый путь. — кивнул Владимир и тоже шагнул следом.

Дети чуть заметно кивнули друг другу и последовали за взрослыми.