Описание:

Капитану Раппопорту
Сержант Лоренц

Рапорт

Пол стекает с потолка, воздух цвета молока. Я с вами сколького не пережил, пишу это лишь вам. Любимый капитан, я знаю, что всё это komisch. Кому есть что молчать — намного интересней тех, кому есть что сказать. А мне есть что сказать, прошу простите. По полной строгости законов.  Я приму все кары.

Я обещал держать это в секрете или в сигарете. Или в себе. Я не в себе. Как я могу сдержаться?  Матом на матовой бумаге, глянцем на обоях, лицом по крови я пишу сейчас большую правду.

Письмо в моей папке «отравленные» скажет всё подробней. Сейчас всё кратко — пока смерть, как пуделей, нас не случила.

Уже 6 дней я не появлялся на работе. Если считая выходные, то уже все 8. Меня искали дома, у друзей и близких. Мне очень стыдно, но, поймите, это было нужно. Около месяца вперёд — всё пошло не так. Если конкретнее — с тех пор, как мы вошли в ту виллу. Между Бергкаменом и Люненом — как ехать в Дортмунд, есть старый замок — заброшенная вилла Тиссенов. Её нет в документах, картах, её нет в реестре. Но каждый местный знает — мимо проходить опасно.

Как полицейский я, конечно, думал, что там что-то сталось. Возможно, там наркопритон или склады арабов. Весь мой отдел сейчас расследует одно убийство, но ведь бороться с контрабандой тоже как-то надо.

С двумя коллегами, сержанткой Бергер и сержанткой Брюкманн, мы вскрыли двери виллы и проникли внутрь. И вот тогда, мне кажется, это была ошибка. Зайдя во внутрь, я считаю, мы разбились насмерть.

Сначала была просто пустота. Жидкие пожитки, мебель, провода. Топлёная плёнка, пленённая пелёнка, старые игрушки, детские фото. Мы волочись там, как будто волокно, скрепили половицы, страх мочился на окно. Были сумерки давно… В подвале было так спокойно — сержантка Бергер мне призналась, что давно не ела.

Осталось осмотреть чердак и можно было ехать. И тут я обнаружил комнату с закрытой дверью. Один пинок, и перед нами, то есть рядом с нами, — изъеденный червями досыта скелет мужчины. Всё остальное в комнате было куда новее, чем в остальном особняке. Нам было как-то жутко. Вся атмосфера напоминала мне то психбольницу, то ли больницу психов. Как в тех новых фильмах.

Смирительные распашонки и очки. Смирительные штанишки, смирительные башмачки. Впавшая в ступор мебель, расписанные стены. И в углу комнаты стояла, так сказать, машина. В машину, разумеется, был вход и выход. Внутри — три кнопки, шестерёнки и одно сиденье.

Не буду утомлять деталями, скажу вам просто. Это — машина… Нет, вы будете смеяться. Но выньте изо рта весь скепсис, чтоб не подавиться. В той вилле мы нашли машину времени. Подумать только! Машина может транспортировать одну персону. В любой миг настоящего. В любой — какой угодно! И я был в настоящем 8 раз за две недели. Я потерял коллег и форму, сам — вернулся целым.

Скажу вам только, настоящее сражает насмерть. Я видел столько… Минареты — вместо вставших членов. Купала — вместо грудей, младенцев — вместо трупов. Викторианство вместо хаоса, веганство, скуку. Ножи по горлу — всё ещё вножают. Только редко. Премии всё ещё вручают — лишь бы были руки. Насилия — куда меньше, чем
жертв насилия.
И люди
Бегут как свиньи табунами
С Ближнего восторга

Там в настоящем, капитан, я видел вашу мать. Она ещё не знала вас, но я узнал её даже сквозь время. Наверное, она ещё не встретила вашего… Папу. Да! Конечно, он ведь умер прошлой осенью. Помню, я был там.  

Подробней — позже, капитан. Пока — лучше молчите. Язык не доведёт вас до добра. Ещё точнее — не доведёт вас никуда, ведь его длина тонка. Так что терпите, ждите. Если найдёте моё тело здесь — я в настоящем, там.
Похороните меня над могилой
Милой
Лучше — тихо.