Предисловие:

---

Полковник Дубровский вышел из лифта бывшего ликеро-водочного завода «Заря» и замаршировал по незнакомому коридору. Путь освещали лишь редкие лампочки. С потолка капало, воздух – сырой, пробиравшийся за шиворот – пах плесенью. Полковник шагал, не обращая на эти мелочи внимания. За углом стояли, замерев, бойцы опергруппы, все рослые и в чёрных шлемах, как на подбор; автоматы в боевой готовности.

— Доложите обстановку, — скомандовал Дубровский.

Словно по нажатию кнопки, один из молодцев подскочил к полковнику. Он поднял правую руку к виску в знак приветствия.

— Товарищ полковник, — заговорил командир отряда, его губы шевелились под плотным слоем чёрной ткани. — Я не знал, что вас направят…

— Отставить, — гаркнул Дубровский. — Меня вызвали из штаба, так как, судя по вашему докладу, дело оказалось серьёзнее, чем ожидалось.

— Да, но в таком случае…

— Достаточно, — Полковник бросил взгляд на знаки различия командира. — Докладывайте, лейтенант.

Командир опергруппы кивнул.

— Двое лиц, их личности сейчас устанавливаются, обустроили здесь незарегистрированную лабораторию для ведения незаконной деятельности.

Дубровский пригладил усы.

— Какой деятельности? — спросил он.

Лейтенант поморщился.

— Товарищ полковник, разрешите говорить откровенно? Я в этих делах не особо. Вроде не наркотики производят. Скорее всего опыты. Генетические.

— Что значит, скорее всего? — возмутился полковник. — Если не разбираешься, тогда откуда такая информация?

— Так это. — Лейтенант почесал под шлемом. — У меня сержант один, он до армии в медицинском учился. Его со второго курса забрали, когда ввели Обязательный поголовный призыв. Он и предположил, что аппаратура, ну, для генных, как их, то бишь…

— Модификаций, — подсказал кто-то из молодцев.

— Отставить разговорчики, — отрезал полковник. — Тоже мне, специалисты.

Дубровский плюнул и двинулся вперёд, прошёл через распахнутую двустворчатую дверь, отмахиваясь от прилипчивых прозрачных резинок, заслонявших проход. Командир отряда семенил за полковником. Вместе они вошли в светлое просторное помещение, совсем не похожее на прилегавший коридор: выбеленные стены, множество пластиковых трубок и чудаковатых устройств, заваленный склянками металлический стол, кругом громоздкие вентиляционные отверстия. Здесь по углам тоже были расставлены солдатики в чёрном, а в центре — на коленях двое мужчин в белых халатах, руки за спиной, взгляд направлен в пол; позади них ещё двое оперативников. Энергичная электронная мелодия — что-то из двухтысячных — дребезжала в воздухе.

Hellooo! Hellooo!

— Откуда песнопения? — сурово спросил полковник. — Это что, блин, Скутер?

Повисла пауза. Командир недоумевая смотрел на полковника, тот на глазах сатанел. Наконец, прокашлявшись, лейтенант доложил.

— Источник музыки мы так и не нашли. Песня одна и та же крутится. А по поводу скутеров… Ну тут вообще никаких транспортных средств не было. Даже самокатов.

Полковник сплюнул ещё раз.

— Ладно. Что там в наводке-то вашей говорилось? — спросил Дубровский.

Командир раскрыл планшет и пробежался по тексту.

— Так… Ну, в штаб поступило анонимное письмо, бумажное, без обратного адреса. В нём сообщалось, что на закрытом, ныне аварийном заводе «Заря» замечена подозрительная активность: шумы технического характера, клубы дыма, перепады электроэнергии в соседних домах, звуки, похожие на музыку. — Командир захлопнул планшет. — Короче, наши проверили на тепловую активность. На крыс или бродячих собак не похоже. Если честно, мы рассчитывали встретить тут ошалевших бомжей или притон какой-нибудь, когда нас отправили разведать обстановку и провести задержание. Если потребуется, конечно.

— Ну я вижу, потребовалось, — пробубнил полковник.

— Что простите? А, ну да. Вот этих двоих взяли. Хер знает, чем они тут занимались. Мы вызвали экспертов и следователя, который и направил запрос на разведку местности. Но тут приехали вы. В принципе всё.

Дубровский укоризненно посмотрел на командира, но тот как нарочно отвернулся и разглядывал захваченных ученых.

— А их не допрашивали? — полюбопытствовал Дубровский, но тут же осёкся. — Вам же не положено. Ладно, давай хоть, пока остальных ждём, с этими пообщаемся.

Gonna chat on the mic to the E.N.D.

I'll take you by storm to the year 2G

Полковник присел на корточки, раздался неприятный хруст суставов. Для человека с внушительным пузом Дубровский передвигался на удивление резво, но, видимо, не все детали его организма были одинаково отзывчивы к такой активности.

As I wreck, check, recollect in full effect

— Ну что, господа, — начал полковник, поглаживая усы. — С кого начнём? Будешь первым?

Дубровский приподнял голову одного из задержанных: левая часть лица заплыла от кровоподтека, рот, заклеенный серебристым скотчем. Пленный тут же задёргался, издавая возмущённое мычание. Глаза, вернее всего один, здоровый, забегал по сторонам.

Along with a phat chain round my neck

— Это что такое? — спросил полковник, обернувшись к командиру.

— Виноват. Но он сам напросился. Пытался вырваться, всё кричал и кричал. Ну и…

Командир изобразил удар автоматом.

— Ясно, — полковник снова повернулся к задержанному. — Бунтарь, значит. Ну давай мы с тобой поболтаем, бунтарь.

Like a hot rock, body-shock, to the top

Полковник рывком сорвал скотч. Учёный вскрикнул. Второй пленник поглядывал исподлобья на своего коллегу, не в силах поднять головы — её удерживали мощные руки оперативников.

— Ну рассказывай, чем вы тут занимались с другом, — спросил Дубровский.

Пленник размял мышцы челюсти. Заговорил.

— А я скажу. Да. Всё скажу. Я бы и раньше это сделал, если б… — учёный кивнул на оперативников. — Морду в пол, кляп в рот, да ещё и по зубам заехали.

Голос учёного звучал истерично и раздражающе. На вид ему было лет шестьдесят; сухой, седой, в очках широченными диоптриями.

— Ближе к делу, — спокойно сказал полковник. — Вы тут мутантов выращиваете или что?

— Нет, какие мутанты? Я вам что, террорист какой-то? Низкосортный генетик, который на конвейере работает? — учёный задыхался от возмущения. — У меня два высших образования! Я доктор медицинских наук. Генный инженер высшей квалификационной категории…

Полковник отвесил пощечину доктору медицинских наук.

— Чем. Вы тут. Занимались?

На глазах учёного навернулись слезы, подбородок задрожал.

Don't stop it's the ride of your life

— Клонирование. Мы занимались клонированием, — тихо сказал учёный и добавил с раздражением: — Необязательно было бить.

Полковник присвистнул. Вокруг раздалось волнительное шептание.

Hold on tight, the whole night, 'cause you got the right

— Отставить! — прикрикнул Дубровский. — Клонирование, значит? Вы в курсе, что это очень серьезное преступление? Без специальной государственной лицензии этим заниматься запрещено.

Учёный усмехнулся.

Now let me know if you're good to go

— Так вашу лицензию никому не выдают. Вообще. Только Национальному институту здравоохранения. И то — чтобы выращивать клона всего одного человека.

Полковник отвесил ещё одну пощечину.

— Государственное клонирование — это твоего ума дело, профессор.

— Не согласен! — Сквозь плачь воскликнул учёный. — Почему бессмертие доступно только избранным? Нам, простым, образованным людям ведь тоже жить хочется! Я вот хотел по молодости эмигрировать в Китай, но ведь там та же песня…

— Я тебя сейчас ещё раз прикладом огрею, — отозвался командир.

— Оставить, — сказал Дубровский. — Значит, вы тут бессмертием занимались, изменники? Вы ведь знаете, что про это написано в Конституции?

I say

— Знаю! — прошипел ученый. — Клонирование с целью продления жизненного цикла, равно как и другие его виды, допустимы только в отношении лидера страны, ввиду его особо статуса и роли в поддержании целостности и могущества государства и миропорядка. Примерно так и написано. Вот только мы не собирались продлять ничью жизнь.

— И что же вы, — полковник пригладил усы. — Просто выращивали клонов на органы?

Учёный помотал головой.

— Не совсем. Когда я только согласился на эту работу, я тоже так подумал. — Всхлип. — Но оказалось, что нужно вырастить клона конкретного человека. Здорового, взрослого клона, не на органы — без атрофии, восстановленные мозги чтобы… полный репликант, одним словом. Даже количество пальцев зачем-то прописали.

Командир оперативного отряда не слушал показания учёного.

Now let me know if you are good to go

Он то и дело смотрел на часы и недоумевал, куда запропастились эксперты и следователь. От этих мыслей командира отвлёк звонкий смех полковника.

— Клонировать человека? В этом подвале? Не смешите меня.

— Подвал этот не мы нашли. Он уже был, когда я приступил к работе. Этому обалдую нужен был помощник, руководитель, если точнее. Нашли меня.

— Платили хорошо, наверное?

— Сносно, — сказал учёный, подавив истерику в голосе. — Ну и можно было заниматься настоящей наукой, хоть и в подвале.

— Так, ну а деньги откуда?

— Откуда мне знать? — Удивился учёный. — Просто приходили в конверте и всё. Каждый понедельник утром появлялся конверт в ящике для инструментов. На втором этаже. Там станок ржавый, вот в нём ящичек такой. Да его легко найти, станок остался только один — остальные разворовали. А этот так крепко прикручен к полу: видать, силёнок ни у кого не хватило. И смекалки. Я покажу.

Учёный попытался встать, но оперативник за спиной тут же усадил его обратно.

— Нанимателей своих тоже не знаешь? — спросил полковник, прищурив глаза.

— Нет. Не видел и не слышал. Так бы уже давно заложил.

— А чего это ты такой сговорчивый?

Учёный, сидевший рядом, задёргался, захрипел, но оперативник не дремал — отвесил смачный подзатыльник, и тот замолк.

— Так это я анонимку-то направил, — пояснил первый учёный. — Вы сюда попали благодаря мне. Я до недавнего времени не знал, кого мы клонируем. Мальчик и мальчик. Неприметный такой кроха. Но нашему нанимателю требовалось, чтобы клон на выходе был в возрасте шестидесяти лет, а это, чтобы вы понимали, задача крайне сложная. Собственно, меня потому и взяли. Я кандидатскую защищал по способам ускоренного старения. Один из лучших специалистов в стране, между прочим! Но кому это сейчас надо, всё на автоматике…

Дубровский вздохнул.

— Короче!

— Короче, мы пользовались формулой ускоренного старения,  которую разработал лично я. Процесс всё равно шёл медленно, и сорокалетнего возраста мы добились только в прошлом месяце.

Учёный по соседству снова зашевелился, на этот раз активнее. Хрипел тоже громче.

— Да угомонись ты! — закричал Дубровский. — Успокойте его.

Последовал удар прикладом.

Like a shotgun on the M.I.C.

Учёный упал лицом вниз без сознания.

Дубровский поднялся на ноги. На его лице появилось странное выражение: помесь злости, разочарования и любопытства.

— Так кого вы тут клонировали? — спросил командир — теперь его внимание было захвачено допросом.

Учёный задрожал и нервно улыбнулся.

— Я… — Он замялся. — Мне бы это, гражданского защитника предоставить, а? Я и так уже много изложил.

Полковник наклонился и с силой схватил учёного за волосы. Тот взвизгнул.

— Ничего, — сказал полковник. — Можешь сказать мне на ушко.

— Но я…

Полковник ловко достал из кобуры пистолет и приставил к подбородку учёного. Стоявший поодаль командир опергруппы схватился за автомат.

— Товарищ полковник, — сказал он. — У нас приказ задержать…

— Я считаю до двух, — сказал полковник, не обращая внимания на слова лейтенанта. — Раз!

Трясясь от ужаса, учёный прошептал два слога. Командиру показалось, что это было что-то китайское, но он не был уверен — в тот момент его мозг был занят решением другой задачи — как быть.

Глаза полковника расширились от услышанного. Он убрал пистолет от подбородка пленника. Командир немного расслабился, но всё равно оставался на чеку.

— Что он сказал? — спросил командир.

— Полную чушь, — задумчиво ответил полковник. — И как вы пытались такое провернуть?

Учёный возмутился.

— Почему пытались? Мы всё сделали. Почти идеальный клон с восстановленной памятью. Загрузили в него семьдесят три дискеты данных, между прочим. Всё по моей методике.

Полковник нахмурился.

— Почему почти?

— Это мелочи, — отмахнулся учёный. — Дело в том, что способ ускоренного старения, который известен широкой аудитории, имеет ряд изъянов — организм сильно изнашивается и быстро приходит в негодность после окончания старения. Поэтому я решил внедрить некоторые модификации. Уж не знаю, чем пользуются коллеги у вас, за кремлёвскими стенами, но…

— Значит, мутант всё-таки, — расстроено сказал полковник.

— Никакой не мутант! — закричал учёный. — Хватит меня оскорблять этим словом. Это, если позволите, гибрид. Но сознание, память — всё от оригинала! Просто немного другая физиология. Чтобы сделать образец более живучим, я использовал биоданные атлетов второй половины двадцатого века.

Лежавший на полу учёный испуганно посмотрел на коллегу сквозь призму треснутых очков. Он замотал головой, пытаясь предотвратить неизбежное.

I float like a butterfly, sting like a bee

— Чего ты дёргаешься? — обратился к нему первый учёный. — Твой предыдущий руководитель был бездарностью. Это всё мои разработки. Без меня ничего бы не вышло.

Он вновь повернулся к полковнику.

— Я… Я не знал, что делать. Когда узнал эту морду, меня как током шибануло. Я ведь его с раннего детства не видел, да и то по телевизору. До меня только тогда дошло, что мы сделали и что будет с нами. Ведь куда делся их предыдущий руководитель? Я же не идиот. Его убили, убили! А я жить хочу, понимаете? Это же не стыдно. Потому подумал, что если всё расскажу, то спасусь.

Учёный потупил глаза. На его подбородке сошлись ручьи соплей, слюней и слёз.

— Ведь там, каким бы антихристом некоторые не считали нашего правителя, там за стенкой, — он кивнул в сторону дальней от входа стены. — Настоящий дьявол. Я хоть сам и не помню толком, маленький ещё был, но Новейшую российскую историю читал.

Полковник Дубровский молча поглаживал усы.Он был погружен в свои размышления вплоть до последней фразы. Эти слова его взбодрили.

Spit quick ‘cause I got the flow

— Значит, он там? За этой стеной? Живой?

Учёный закивал, разбрызгивая сопли и слёзы в разные стороны.

— Да. Он там. За шкафчиком есть панель, пароль: один, две девятки, один. Сами посмотрите. А мне теперь ведь амнистия положена или как? За чистосердечное…

So let me know if you are good to go

Полковник направил пистолет на учёного и выстрелил ему между глаз. Тот даже не успел вскрикнуть. Огромные очки лопнули и осыпались на пол. Сверху на них рухнуло лицо учёного, с кровавым отверстием в центре. В затылке тоже зияла дыра, напоминающая распустивший алый цветок.

От звука выстрела оглохли все. Даже командир, привыкший к автоматному грохоту, не сразу расслышал новый приказ.

— Выводи своих ребят, — повторил полковник.

— Прошу прощения?

— Выведи своих людей и закрой за собой дверь.

— Но товарищ…

— Это приказ! — рыкнул Дубровский.

Командир жестом скомандовал своей группе покинуть помещение. Раздался топот. Один из оперативников попытался вывести учёных, но полковник его остановил.

— Этих тут пока оставь.

Все вышли, послышался скрежет закрывающейся стальной двери. Полковник подошёл к бетонной стене и слегка отодвинул прилегающий к ней шкаф. Отряхнул руки.

— Я, кажется, отдал приказ для всех, — сказал полковник.

Командир стоял в паре метров позади. Его пальцы сжимали автомат.

— При всём уважении, товарищ полковник, у меня тоже есть приказ. Кроме того, я не оставлю вас одного с этими.

Он обвёл дулом автомата учёных. Сейчас на коленях стоял лишь один, другой безмолвно лежали на полу.

— Мало ли, что он может выкинуть.

Полковник фыркнул. Он разглядывал серебристую плоскую панель с кнопками, которая виднелась в стене за шкафом.

— Раз уж ты тут остался, помоги. Шкаф дальше не двигается, а моя рука не пролезет так далеко, — полковник повернулся к командиру. — Пароль помнишь?

Командир кивнул.

— Хорошо. Тогда вперёд.

Командир перевесил автомат так, что теперь тот болтался на уровне поясницы. Он снял перчатки, закатал рукав и подошёл к стене. Полковник уступил ему место. Командир просунул руку за шкаф, его пальцы нащупали ребристые кнопки и через секунду ввели нужный пароль. Раздался шипящий звук, с которым воздух под давлением выходит из проколотой шины. Бетонная стена задрожала, шевельнулась и уплыла в сторону, оставляя после себя клубы густого пара. Из образовавшегося прохода хлынула музыка — теперь она звучала гораздо громче. Командир закашлялся и замахал ладонью перед лицом.

— Ну и запах, — сказал командир.

— Формалин, — пояснил полковник за его спиной.

Когда пар рассеялся, перед ними открылась жутковатая картина: среди спутанных трубок разного диаметра и множества пищащих сенсоров виднелась огромная стеклянная капсула, наполненная зелёной жидкостью. В этой жидкости, обвешанный датчиками и проводами, плавал голый мужчина в кислородной маске. Его седая шевелюра развевалась словно белый флаг, глаза закрыты. С табурета рядом с капсулой орал выкрученный на всю магнитофон — символ давно ушедшей эпохи.

— Кто это? — спросил командир, зачарованный увиденным.

— Ты ведь ещё не родился, когда он умер, — щелчком по регулятору полковник убавил громкость проигрывателя. — Неудивительно, что ты его лицо не узнаёшь. И учился, небось, по Новейшей истории.

Полковник подошёл чуть ближе к командиру, остановился на расстоянии вытянутой руки.

— Это, мальчик мой, необходимое зло. То зло, что породило сегодняшний день. И только оно сможет принести нам “завтра”. Знаешь, как у Гоголя: «Я тебя породил…»

Командир повернулся лицом к полковнику.

— Как у кого?

Командир не успел схватиться за автомат. Его шею разорвало выстрелим в упор. Ещё одно безжизненное тело рухнуло на пол.

Полковник убрал пистолет обратно в кобуру и подошёл к ученым. Оставшийся в живых смотрел на полковника сверху вниз, в его взгляде читался страх вперемешку с гневом. Дубровский оторвал скотч, схватил со стола канцелярский нож и разрезал пластик на запястьях. Оглядевшись по сторонам и ощупав гематому на затылке, заговорил поднявшийся с пола учёный. 

— Вы кто такой, блин?

— Ваш спонсор, блин, — сказал полковник. — И наниматель. Один из.

— Но вы же из этих. Из военных. Вы один из его людей.

Полковник погладил усы.

— Не все военные — его люди. Что бы там ни думал наш клонированный лидер, армия — не его собственность.

Дубровский чуть приподнял голову и посмотрел в сторону — буквально поза для агитплакат.

— А теперь вставайте, — сказал он. — Поможете мне запустить эту штуку.

Полковник протянул свою морщинистую руку, но учёный не стал принимать её. После оглушения прикладом, стоял он не очень уверенно, но всё же зашагал к капсуле.

Hello! Hello!

— Тебя как звать-то? — поинтересовался полковник.

— В-Вася, —  запинаясь ответил учёный.

— А меня Сергей. Будем знакомы. Да не дрейфь ты, Васька. Теперь всё хорошо будет.

Широкая улыбка полковника выглядывала из-под его пышных усов. Вася клацал по клавиатуре, подключённой к капсуле и косился на труп коллеги. Полковник проследил за его взглядом.

— А, это. Но он же предатель. Таких в живых нельзя оставлять. Я и допрашивал его, только чтобы узнать, как далеко продвинулась ваша точка, стоит ли ради неё бучу поднимать. Что? Не смотри так на меня. Думаешь, вы одни подобным занимались? Не, брат. Но поздравляю, похоже, только вам удалось добиться успеха. Радуйся. И давай, поторопись. За этой дверью отряд оперативников, нельзя, чтобы они что-то заподозрили. Тут ведь есть чёрный ход?

Учёный кивнул. Полковник положил руку ему на плечо.

— Ты хоть понимаешь, какое оружие создал? С ним мы восстановим свободу в этой стране. Мы вернём настоящую демократию.

Жидкость в капсуле стремительно убывала. Седовласый мужчина буквально висел на подведённых к нему проводах. Его веки зашевелились. Глаза распахнулись.

— Открывай её, — суетливо заговорил полковник. — Ну же.

Невидимая стеклянная дверца в капсуле отворилась. Мужчина попытался шагнуть вперёд, но едва не свалился — его поддержала уверенная рука полковника. Провода с цокающим звуком отскакивали от накаченного тела, сильно резонирующего с опухшим старческим лицом. Дыхание мужчины было частым, мешала маска.

— Помоги мне, ну, — сказал полковник.

Вася подбежал с другой стороны и обхватил мужчину за широкие плечи. Дрожащими пальцами Дубровский стянул кислородную маску с его лица, вместе с ней извлекая длинный шланг из его глотки. Мужчина закашлялся, изо рта хлынула мутная слизь.

— Как вы, Борис Николаевич? — спросил полковник.

— Ууу… Я устал… Я, понимаешь…

— Да уж отдохнули, Борис Николаич. Пора возвращаться. Впереди много дел.

Дубровский вместе с Васей усадили клона на стул. Блики искусственного света играли на его влажной коже, туго обтягивающей набухшие мышцы. Теперь Дубровский точно понимал, что имел в виду тот профессор под фразой «почти идеальный». Вася достал откуда-то плед и накинул его на мускулистого старика.

— Ему надо согреться и прийти в себя, — сказал Дубровский. — Вася, водка есть?

—Ууу, понимаешь…

— Понимаем, Борис Николаевич, всё понимаем.

Hello! Hello!

Борис Николаевич смотрел перед собой, но что он видел, известно только ему. Может, будущее России, может — её прошлое. Если есть вообще разница. Вокруг суетятся незнакомые люди, ищут водку и обтирают его каким-то полотенцем. Ему казалось, что он в своём дубовом кабинете в дачном домике в Подмосковье. Шуршит на столе бумага, птички поют за окном. Всё, как прежде. Всё, как всегда. Это приятно.

Good to be back, good to be back

Hello! Hello! Good to be back, good to be back

Hello! Hello! Good to be back, good to be back

Hello! Hello! Good to be back, good to be back

Hello! Hello! Good to be back, good to be back

Hello! Hello! Good to be back, good to be back

Hello! Hello! Good to be back, good to be back

Hello! Hello! Good to be back, good to be back

Hello! Hello! Good to be back, good to be back

Hello! Hello! Good to be back, good to be back