Предисловие Сергея Лебеденко:
Короткий рассказ «ФИКСА» Никиты Кафа — это такая сжатая в руках пружина, от которой не ждешь, что больно щелкнет по лицу, если отпустить. Завязка рассказа вроде бы обычная бытовая зарисовка — парень перебирает ключи, чтобы выйти из дома. Но в повествование вмешивается нестабильное состояние героя, превращая зарисовку в трип из фрагментов сознания.
Я долго ворочался. Лег раньше, чтобы не шуметь клавиатурой с мышью, не мешая жене заснуть. Но мысли плясали каламбурами про «сойти с ума» и «пойти на встречу». Куда сойти – не ясно где этот ум, в какой плоскости. Сойти в сторону? А что, если пойти обратно – на ум?
В три часа ночи встал с кровати. Быстро натянул джинсы и накинул черную широкую куртку с капюшоном. Посмотрел в зеркало – в очередной раз увидел лицо отца. Которое я, впрочем, не помнил. Несколько раз нахмурил брови и отошел к своему рабочему столу, где взял икеевский молоток, неуверенно стоявший между столом и стеллажом. Тоже икеевскими.
*
Знакомый недавно попал ко мне в дом. Попал – потому что я должен был с ним встретиться за пределами дома, но жена случайно забрала все ключи. Поэтому – попал. И сидя на моем стуле, случайно задел ногой тот самый молоток.
– Упс, извиняюсь.
– Да ничего.
– Для чего он тебе здесь?
Я пошутил: «На случай, если его кто-то уронит», – и поставил его обратно, ребром на пол. Это был молоток из набора ФИКСА с отверткой и пассатижами.
*
Стоя в прихожей, я аккуратно перебирал связку ключей, стараясь громко не звенеть. Покрутив молоток в руках, я все же нашел ему место в правом кармане куртки – прямо под рукой.
Выходя из мерцающего света подъезда, натягиваю перчатки без пальцев. Вкупе с молотком в руке – мне показался этот момент кинематографичным, что лишь расчесывало коросты своей операторской нереализованности.
*
Рядом с домом ничего не делать. Никаких фотографий, никаких встреч с незнакомцами или курьерских доставок. Только чужая улица. Или у метро.
*
Шел за ним с километр, а то и больше. Чем глубже во дворы мы заходили, тем больше сердце пыталось компенсировать недостаток света скоростью крови. Тупое сердце.
На нем были надеты спортивные треники, олимпийка и ебальник ПТУшного мудака-задиры. Он точно был сильней и умел драться лучше человека, чем… Чем я, в общем.
*
На женщин я руку не подниму, тем более на девушек, – на это мне точно не хватит сил, даже при желании. А вот на мудака – желания, казалось, достаточно.
*
В момент меня кинуло в эйфорию. Будто очнулся после наркоза, но все еще под его действием – я помню это чувство. Только вместо запаха больницы – запах жухлой листвы, грунта и крови.
*
Пошел первый снег.
*
Я стоял с молотком в руке. Мудак обернулся на меня и одернулся назад.
– Ты че, ебанутый? Че те надо?
– Ничего… – я продолжал стоять, как стоял.
– Нахуя тебе молоток? У тебя кровь из носа ручьем, ты в норме ваще?
Он явно был сбит столку.
– Мож, позвать кого, позвонить?
А я не знал. Не знал, «че мне надо» и «нахуя мне этот молоток». Кровь и вправду шла ручьем, заставляя первый снег под ногами багроветь.
– Ало, мудак! Че тебе надо?
– Не знаю, – хотелось сказать мне, но изо рта вырывались лишь брызги крови вместо слов, превращая мою речь в сироп.
Мне захотелось извиниться. Брызги полетели ему прямо в лицо. Тот быстрым и брезгливым жестом размазал мою кровь по своей щеке.
При малейшем моем движении в его сторону он выбил у меня из руки молоток и одним ударом в дыхло положил на землю.
*
«Произошло нечто грандиозное» – прозвучало в голове.
*
Отпускало.
*
Парень в расфокусе сидел на дворовой оградке и наблюдал за мной.
– Ого, ты прям ситтер, – пробормотал я с багровой улыбкой.
– Че бормочишь? Встать можешь?
– Могу.
– Ну. Хочешь, помогу.
– Не. Не хочу вставать.
Откинул голову назад, в капюшон. В свете фонаря снег превращался в мелкий дождь.
Парень подошел и встал надо мной. Хмыкнув, он протянул мне руку. Я схватил ее своей грязной ладонью, и парень одним движением поднял меня на ноги. Это чем-то походило на рукопожатие, как при знакомстве.
– Прости. Я просто не знаю…
– Ага. Давай.
– Ты не мудак, кажется.
Он чуть вскинул бровь, желая что-то сказать, но укутав руки в карманы распрощался:
– Ага. Давай
*
Наркоз отошел. Лихорадило.
