“Man without war, there's no life in your breath
You say you are free, but your spirit is dead
Brother of fools, all your comrades are gone
Through the passing of life, you don't need anyone
Imbecile sister, your judgment is dead
Your soul is escaping, through a hole in your head
Man with no soul, your substance is gone
You no longer search, and look for the sun”

Ordo Rosarius Equilibrio “A Man Without War Is a Man Without Peace”

Вряд ли встреченные между делом чужие слова могут изменить чьё-то представление о реальности. Тем более если речь идёт о чём-то составляющим сам способ эту реальность воспринимать, а не о какой-то пролетавшей мимо ерунде. Но меня это действительно волнует. И пусть всё сказанное останется пустым брюзжанием, зато я смогу считать, что сделал всё, что мог, и закрыть тему.

Люди склонны верить во что попало. Кто-то делает из этого радикальный вывод, что верить нельзя ни во что, а сама вера является величайшим заблуждением. У них получается провернуть этот ход только через подмену понятий, потому что отсутствием веры является не другая вера, а погребение себя среди агностических пустошей Меланхолии в мире без смыслов и жизненных сил. Верования составляют суть жизни смертных, из каких бы идей они не состояли. Поэтому вопрос никогда не в том «Что», а в том «Как». Заблуждения же и ложь всегда в деталях, как их Повелитель.

Начну с менее фундаментальной, но куда более цепкой и липкой идеологической конструкции – с соционики, психософии, всех этих человекодизайнов и прочих способов типизации субъекта. Если кратко, то всё это редкостный бред, недостойный внимания разумного существа, а все, кто верит в подобное, навсегда лишились надежды на Спасение. Но этот тезис стоит развернуть.

Далее я буду называть все означенные псевдометоды соционикой, потому что это уже звучит достаточно уничижительно, и все они подобны порой до неотличимости. Соционика претендовала, а может и всё ещё претендует на то, чтобы считаться инструментом психологического исследования. В качестве справки: все психологические методы служат, соответственно, для исследования психики субъекта, для пользы науки и для частных практических нужд. Всё. Но никак не для того, чтобы познать Душу, на что многие и надеются. А ведь масса людей заполняют самые примитивные и допотопные тесты в поисках своей сути. Но этого им там никогда не найти. Я не возьмусь утверждать, что это возможно в принципе. Но всё, что может дать результат подсчётов баллов теста, это то, что субъект давно знает о себе сам, разве что иногда в альтернативной формулировке. Психологические методы нужны, чтобы узнавать нечто поверхностное, что можно было бы выяснить и без того, просто задав несколько вопросов, но при большой выборке это становится слишком затруднительным. Ну и к тому же формат стандартизированного теста позволяет исследованию снизить влияние исследователя (но не исследуемого) и выглядеть гораздо более объективным и серьёзным.

Всё остальное уже проблемы психологии, как и любой другой науки со своими методами. Что же до наивного субъекта, то он жаждет большего — познать себя и владеть способом познания остальных. Ему нужен удобный в использовании аппарат понимания. И поскольку он наивен, то его подкупает наукообразность и ссылки на видных деятелей. Но ведь как странно полагать, что ответы на несколько стандартных вопросов (или даже сотни вопросов) помогут выяснить что-то, чего субъект не знает о себе самом и уж тем более то, что он скрывает от самого себя. Соционика же паразитирует на доверии смертных и их стремлении к Знанию. Она является абсолютизированным выражением мечты о том, что сторонний источник сможет сказать обо мне то, чего я не знаю сам, сообщить мне внятное понимание моей сути.

В отличие от менее популярных (и более достоверных) методик, сообщающих о том, что у смертного с некоторой вероятностью наличествуют те или иные качества в той или иной степени выраженности, соционика действует хитро и безапелляционно. Она берёт за основу древнее учение — астрологию, вызывающую уважение уже самим фактом своей древности.  Ведь раз она такая старая и до сих пор практикуется, значит в этом что-то есть. Астрология, к слову, вызывает у меня не меньшее, если не большее возмущение. Как вообще можно верить в связь строения субъекта со временем рождения? Это  опровергается элементарным наблюдением, даже исследования никакого не надо. Но вера не нуждается ни в наблюдении, ни в, упаси господи, исследованиях, так что ряды адептов становятся только плотнее вопреки здравому смыслу и минимальной способности к критическому мышлению. Это не значит, что в астрологии нет этого «чего-то», но оно лежит совсем в другой области, имеющей лишь условное отношение к живым людям, в мире психических представлений и психоструктуры.

Однако вернёмся к грязному приёму соционики. Поскольку выявление отдельных персональных качеств вроде тревожности или способности решать типичные задачи недостаточно захватывает и впечатляет наивного субъекта, то мы проделываем приём астрологов и создаём ограниченное число универсальных человеческих типов. Пусть их будет дюжина, ведь это гораздо мистичнее, по числу зодиаков, часов, месяцев, апостолов, подвигов Геракла, углов Звезды Давида или фонем в гавайском языке (избранный народ, не иначе). Затем сделаем описание каждого типа балансирующим на грани предельной чёткости и крайней размытости. Лучше даже дадим им названия, которые прямо указывают на качества, которые мы обнаружили через тестирование. Но при этом сделаем описание каждого типа настолько обширным, насколько это возможно, чтобы каждый смог обнаружить себя в разнообразии формулировок. Преимущество соционики перед астрологией заключается лишь в том, что собственно соционический тест действительно выявляет полтора человеческих качества. Таким образом подопытный неизбежно узнаёт себя, ведь он уже сообщил, что любит читать и общаться с людьми, а тут он неожиданно оказывается задумчивым экстравертом, да ещё и каким-то известным парнем (кстати, почему все типы носят исключительно мужские имена?). Всё, теперь мы получили исчерпывающее знание о себе и о восьми миллиардах других людей, познание этой части мира завершено, остаётся только упражняться в схоластике.

Это действительно подло по отношению к тем, кто далёк от сложностей психологии и просто хочет дополнить Знание себя и найти подходящую ему мировоззренческую схему. Получив в распоряжение подобную имитацию понятийного аппарата и решив, что она достойна внимания, субъект начинает ходить и определять все вокруг себя. Само собой, наличие такого способа понимания приносит относительный душевный покой, как приносит его наличие любого способа понимания чего-то важного, особенного самого себя и других людей, покуда то и другое непредсказуемо и загадочно. Но с равным успехом можно говорить не о двенадцати типах, а о четырёх и об избытке в организме одной из четырёх средневековых жидкостей или соотношении в ауре каких-нибудь синих, тёплых и звонких энергий. Это ложное знание, а также бессмысленное и пустое. Оно не влечёт ничего кроме того, о чём оно сообщает, и пресекает дальнейшее познание, ведь всё и так уже ясно. Я (автор) придаю особую ценность процессу познания себя, и, прежде всего, именно процессу, поскольку с результатом здесь всё сложно. Соционика же – это нечто противоположное познанию, но прикидывающееся им. Это Ложь, а ложь – это куда большее зло, чем отсутствие знания.

Ещё одной причиной моего (возможно праведного) гнева является моя идентификация с юнгианской школой психоанализа, и именно на Юнга ссылается соционика для утверждения своей правомочности. Вообще можно подумать, что Юнга очень уж уважают что в научных, что в психоаналитических кругах. Соционика говорит нам, что Юнг придумал, ну или открыл дифференциацию психических функций (мышление, чувство, интуицию и ощущение), а также векторы направленности внутрь и вовне (интроверсию и экстраверсию). Последователи, в свою очередь, просто развили идеи его «Психологических типов». Во-первых, Юнг не делал из своей книги никакого формализованного теста, хотя ему ничего не мешало. Последующий опросник Майерс-Бриггс уже вызывает подозрения в достоверности, но он не претендует ни на что, кроме того, что он собственно показывает. А вот соционика претендует и развивает идею типизации в сложных сплетениях взаимодействия и отталкивания её фантазматических конструктов.

Во-вторых, написав свою книгу про типы, Юнг больше никогда, вообще никогда, а он жил очень долго, не возвращался к этой теме. Если он был так гениален, то с чего бы ему забрасывать эту простую и универсальную модель понимания субъекта? А если он не был гениален и потому проигнорировал своё великое открытие, то можно ли тогда прикрываться его (и без того несуществующим, напомню) авторитетом?  Юнг написал «Психологию типов» потому, что ему было тяжело, и ему хотелось занять свои мысли чем-то отвлечённым от актуальных жизненных трудностей, чем-то абстрактным, но всё ещё о людях. В итоге он написал свой талмуд и благополучно забыл о нём, покуда тот не потерял всякое значение. Потому что это не научный труд, а самодостаточная мыслительная игра в «давайте придумаем, как устроены люди». А если это потеряло важность для него, то почему должно быть важным для других людей? Юнг действительно был умён, но уж точно не был воплощением гениальности (хотя был ли вообще кто-нибудь?). И всё, что мы можем сделать с «Психологическими типами», это прочитать их ради красоты слога, приближения к пониманию автора, обретения вдохновения и как технику по работе со своими переживаниями. Но меньше всего это способ понимания реального субъекта через его типизацию, потому что с таким же успехом мы могли бы выделять типы людей через персонажей романов Пруста.

Остаётся надеяться, что люди, прикрывающие авторитетом Юнга всевозможные глупости, просто не знакомы с первоисточником, иначе им уже ничем не помочь. Потому что понимать таким образом подход Юнга к мистике равнозначно пониманию учения Фрейда как корпуса текстов о сексе, насилии и гениталиях (что лишь отчасти соответствует истине). Так я перехожу к другой части обвинения, где я объединяю в одну группу такие явления как пресловутая астрология, всевозможная популярная эзотерика (непопулярная мне неизвестна), всё ещё популярные трактаты о материальности мыслей и, скорее всего, до кучи аюрведа, хотя с последней я знаком слишком поверхностно. Всё, что вы можете найти в любом крупном книжном магазине вашего города на полках «Психология» за вычетом исчезающего числа книг по психологии как таковой.

Все эти мнимые школы мысли сообщают, что знают части истины об устройстве мироздания, а чаще душ человеческих (это ведь всё ещё стеллаж «Психология»), и с радостью готовы приобщить к ним неофитов. Все они вполне безобидны. Ну верит человек в атлантов из космоса, научивших людей тайне приготовления пророщенной пшеницы, или в то, что правильный запрос вселенной может сделать его сверхчеловеком, ну и что с того, лишь бы младенцев не ел.

Безобидность этих схем обманчива. Она подобна безобидности грибка стопы, который не убьёт вас, но очевидно отвратителен, или безобидности опухоли, которая не даёт метастазы, но давит и ущемляет жизненно важные органы, а в нашем случае этот орган — мозг. Многие из классических эзотерических практик, включая материальность мысли, являются именно практиками, то есть попросту магией, которую на деле не зря клеймил монотеизм, пусть даже пытать людей в любом случае последнее дело. Но если вопрос лживости учений как мировоззренческих схем обсуждаем, то магия как возможность влиять на инертную реальность материального мира и других людей — это просто идиотизм. Трамваи не приходят быстрее, если правильно о них думать, вы не получите повышение на работе, совершив правильный ритуал и воззвав к Вельзевулу. Я не так уж много знаю о том, как работает мир, но так он не работает. Да, так функционирует Иной мир, но мало кто молится ради избавления от невроза или понимания жизненной ситуации, в которой оказался субъект. Хотя молитвы о здоровье и успехе не что иное, как богохульство, в кого бы вы ни верили, хоть в Кришну, хоть в Сатану.

Проблема не столько в том, что дурные учения учат дурным вещам. Я вынужден согласиться с тем, что это решать не мне, и наверняка никому другому. Они не вредят никому, кроме обладателя, и, прежде всего, их плохость в завершённости. Ни одна модель мироздания, ни одно понимание себя не может быть исчерпывающим. Потому что субъект, равно как и мироздание, всегда загадочнее и обширнее самого изощрённого способа их понимания. Упрощение же, которое реализуют псевдоучения, – это откровенная ложь. Это не верстовые столбы на пути поиска ответов, а их получение в готовом виде, что может быть уместно где-то ещё, но не когда наша цель в изменении себя по пути поиска, потому что полученные снаружи ответы никогда ничего не дают субъекту, кроме временной защищённости самого пагубного толка.

Псевдоучения аналогичны обезболивающему, на которое легко подсесть. Они снимают на время страдания смертных, вызванные непониманием, беззащитностью и одиночеством от ужасного лика своего отражения, от странных и травматогенных отношений с другими людьми и, конечно же, от агрессивного безразличия Проклятого Мира в целом. Жить тяжело, а жить в непонимании ещё тяжелее. Иллюзия понимания приносит облегчение, но лишает возможности самостоятельно искать собственные фундаментальные истины и становиться более целостным с каждым новым шагом (или хотя бы более склеенным, потому что слова «целостность» и “истинное Я” потеряли своё значение, когда их развеяли по ветру квазиучения восточного толка). Существование смертных трагично, и, к сожалению, ни одна ценная мыслительная находка в нем невозможна без страданий в том или ином смысле, снятие же тематики страданий равносильно гибели субъекта, при жизни оказывающего запертым в удушливом тупике своего жизненного пути, в серной бездне Ада. Но кто сказал, что желанное чувство целостности эквивалентно умиротворению и внутренней непротиворечивости мировоззрения, а субъект должен стремиться прочь от страданий, когда лишь в них, а вовсе не в “комфортном онемении” он получает шанс обнаружить нечто настоящее? И я не имею в виду необходимости физических тягот (хотя для кого-то и это работает), ведь всё это время речь шла об исключительно психических феноменах.  Путь смертных — это поиск, а не обретение. Себя ли, истины ли. Это всегда Путь Скорби и внутренней трагедии, а герой никогда не добирается до заветного Замка.

Под верой, о которой говорилось выше, я понимаю совокупности устойчивых представлений обо всём. Это способ структурирования хаотичного месива, состоящего из самого субъекта себя, мира и других людей, преобразование всего этого во что-то доступное созерцанию и пониманию. Это можно назвать мировоззрением при учёте того, что принципиальное значение здесь имеют опорные столбы смыслов, пронизывающие проклятый мир от глубин небытия до небесных чертогов. Это всегда больше, чем просто ценности субъекта, хотя пресловутые ценности являются своеобразными дериватами этих столпов. Поскольку, проходя через мир Я, эти условные колонны уходят в иные миры, и там, соответственно, замыкаются (потому что верхнее в своём пределе равнозначно нижнему), то они являются кольцами, замыкающими собой Я. Смыслы и понимания опоясывают мир субъекта и становятся для Я каркасом, полой сферой из вращающихся колец, испещрённых странными знаками. Ведь Я – это напряжённая пустота, вакуум на месте Я, и главное здесь не преходящие содержания, а контур экзоскелета его структуры. Этим контуром и является матрица мировоззрения, принцип устройства, воплощённый в обычно смутной картине мира субъекта со своей космогонией, эсхатологией и странными повторяющимися историями между ними.

Я не могу уйти от наглядных образов, сколь бы порочным ни был этот подход, так что не стану и пытаться. Условная «цепь» структуры мировоззрения состоит из варьирующегося числа «звеньев», составляющих. Это частные мысленные схемы, которые более или менее связаны одна с другой. Как и мировоззренческий комплекс в целом, отдельные его элементы сопряжены с психоструктурой частного субъекта и иномирными мифическими сюжетами, от которых никуда не денешься. В остальном они совершенно произвольны и люди склонны встраивать в себя всё, что попадётся им под руку. Этот процесс бриколажа не только не плох, но и не хорош, просто это работает так и никак иначе. Разве что субъект может сознательно и целенаправленно участвовать в конструировании своего видения (вернее его наполнении) или жить как живётся с такими представлениями, какие ему достались. И в том и в другом случае неизбежны ошибки с использованием недолговечных, не соответствующих и просто идиотских идей. Другое дело, что при сознательном подходе эти ошибки устраняются раньше и эффективнее. А иначе человек мается и не понимает, что ж здесь не так, пока оно там само как-то не перетасуется, появятся новые и распадутся прежние комплексы идей.

Распад мировоззренческих схем, как уже давно, в общем-то, известно, вызывает впечатление бессмысленности мира. Поскольку, напомню, эти схемы являются смыслообразующими, то есть они и являются смыслами. Почему-то с давних пор, и особенно в пропаганде этого подхода в своё время преуспел Фрезер, считается, что мировоззрение (а ещё чаще говорится о религиозном мировоззрении, как если бы существовало какое-то другое) существует прежде всего в качестве инструмента понимания мира, которые было актуальным в допотопные времена, но устарело с развитием объективной науки. То, что за последнюю сотню лет люди как-то прикинули и решили, что это не совсем так, часто никого не волнует. И отдельные субъекты продолжают наивно полагать, что позитивистский подход всё ещё может встать на подобающее ему место камня основания картины мира.

Мировоззрение является экраном, через который субъект обозревает мир и себя самого, и который в то же время защищает его от деструктивных вторжений снаружи и извне, то есть защищает пустующее место Я, одновременно являясь им. Стоит начать звеньям смысла обращаться в пыль и ржавчину, как человека одолевают головная боль, усталость, Головокружение и Тошнота от бурлящего месива склизкой ползучей и мерзостной реальности, какой она предстаёт в чистом виде. И это не говоря о менее обыденных вторжениях из иных миров, которые также необходимо успеть если не отфильтровать, то отразить.

Этого уже достаточно, чтобы в общем понять, почему смертные не склонны расставаться с привычными им мировоззренческими конструктами. Это болезненно и опасно. Кроме того, это требует значительных усилий, ведь мировоззренческие схемы суть Я, а делать что-то с самим собой крайне затруднительно. Это не лучший пример, но невозможно молотком ударить этот же молоток. А ещё это обидно, ведь в то, кем является человек на данный момент, всегда вложено очень много труда за предшествующее время. Изменение Я подразумевает пусть частичное, но предательство и обесценивание себя, на что мало кто готов пойти ради сомнительного выигрыша в неопределённом будущем. Это отчасти проще сделать тем, чьё мировоззрение уже рассыпалось на части, но у них иные проблемы.

Вообще-то существует бесчисленное множество кошмарных в своём убожестве и зловредности идей, в которые люди свято верят и которые используют в качестве инструмента понимания мира и для самообороны. Не все они одинаково вредны. Прежде всего потому, что не все они претендуют на одно и тоже. К тому же клеймением остальных гнусных мировоззренческих схем заняты другие люди и порой уже достаточно давно, чтобы мне было нечего к этому добавить.

Этот текст назван «Против ересей» по аналогии со сравнительно известным трудом Иринея. Во многом это была самоирония, ведь меня самого до неприличия привлекают все эти загадочные и опороченные христианские ереси и подобное мракобесие. Ересь – это учение, которое насколько изменило суть своего первоисточника, что больше не может считаться вариантом официального понимания. В этом смысле всё, о чём я говорил, это ересь. Но при всём этом еретическое учение – это всё ещё учение, предполагающее возможность внутреннего изменения и появления новых отступлений уже от него. В то время как соционика и эзотерика – это нечто иное, это ересь в смысле богохульной чуши, бессмысленного набора звуков, претендующего на связь с источником, который, в свою очередь, открещивается от подброшенных детей.

Когда кто-то заявляет о себе как последователе определенной мировоззренческой системы и поливает грязью другие, то его легко упрекнуть в предвзятости и фундаментализме, как если бы я не признавал никаких пророков кроме Фрейда и Юнга, ученика его. Я согласен с тем, что область мировоззрений слишком туманна, чтобы безусловно принимать что-то за истину. Истину универсальную, которой, быть может, не существует как таковой. Но невозможно сомневаться в существовании персональной правды, которая своим сиянием способна озарять пустоши проклятого мироздания. Претензии по содержанию могут быть лишь к тем мутным течениям мысли, которые противоречат реальности как таковой и продвигают инфантильное исполнение желаний наяву.

Что же до всего остального, то дело в подходе, а не фактах. Убогость их заключена в популярном изложении. Любое, даже самое обстоятельное, полное чудесных решений и ключевых внутренних конфликтов мировоззрение можно представить в облегчённой версии, понятной спешащему идиоту. Вымученное порой веками тяжелых и драматичных размышлений сокровище обращается в легковесную одноразовую безделушку, лишенную корневой системы смыслов и после использования дискредитирующую весь комплекс идей, на происхождение от которых она претендует. Золото смыслов обращается в свинец разочарования.

Примечательно, что все еретические квазиучения, которые вроде бы вращаются в тематике духовного пробуждения, на деле обращаются исключительно к отнюдь не духовной реальности. Даже если не говорить о доживающем последние дни Нью Эйдже, нацеленном исключительно на приобретение магических примочек, кристаллов, свечей и прочего сопроводительного материала, без которых, ясное дело, не удастся ни один приличный ритуал. Техники магического мышления нацелены на результат в тварном мире. Телесные практики, сколь бы высокодуховными они не считались, в лучшем случае улучшают тело, что, быть может, и позволяет пребывать там усовершенствованному духу, но с ним по ходу йоги мало что происходит. То же относится к употреблению правильной пищи, расстановке бытовой техники и дешёвых (или недешёвых) поделок в доме и многочисленным правилам и предписаниям должного поведения, которое уже само по себе сделает жизнь жертвы гармоничной и полной благости.

Все эти схемы, в отличие от того, о чём говорю я, как раз являются самой современной и самой пустой формой имитации мировоззрения. По сути, религиозный фундаментализм в самом экстремистском ключе и фэн-шуй являются одним и тем же исполнением ритуальных действий, которые вроде бы отсылают к трансцендентным смыслам, но на деле продолжают вращение по орбите проклятого мира. Субъекты, не решающиеся пересмотреть свой подход, продолжают всё радикальнее продвигаться от объекта к объекту и от действия к действию, либо замыкаясь в этом круговом блуждании, либо доводя себя до эксплозивности, травматичным образом задевая при этом неопределённую группу лиц.

Но вспомним ещё об одном понятии, которое традиционно и порой уже бозотчётно используется для описания современности — симулякр. Он характеризует лишённую содержанию идею, копию копии, пустую радужную оболочку. Согласно мысли Бодрийяра, симулякр является результатом последовательной трансформации идеи от её тотальной реалистичности и совпадения мысли и вещи до полного отрыва репрезентации от объекта, когда слово само становится вещью без обозначаемого и смысла. Как мы видим, именно симулякрами и являются урезанные мировоззренческие схемы и популярные эрзац-идеи. Они являются копиями других теорий и не объясняют ничего, кроме самих себя. За эзотерикой и соционикой не скрывается никакой реальности, кроме учреждаемой ими. И, говоря о реальности, я имею в виду как психику реального субъекта, так и смыслы Иного Мира. Они не сообщают ничего о человеке или мироздании. Нарциссически замкнутые, они говорят только о себе.

Но, с другой стороны, разве не с этого начинается развитие человеческого существа? То есть, конечно, мы исходим из того, что для младенца представление об объекте равнозначно объекту, и лишь затем эта связь депрессивно распадается. Но затем, когда ребёнок включается в культуру, то он не интроецирует её целиком и сразу всем комплектом треугольника Фреге. В начале появляется услышанное слово, за которым не стоит ничего и которое делает возможным только разнообразную (и часто неприятную для взрослого слуха) обэриутскую игру с ним и другими пустыми словами как сочетаниями звуков. Уже к этому однажды прибавляется некое ритуализированное поведение, соответствующее культурным нормам, но всё ещё пустое внутри. После чего  ритуал обретает абстрактное значение, а в итоге и полновесное осмысленное переживание.

Но в начале всегда Слово, услышанный от Другого набора фонем, лишь теоретически отсылающий к чему-то большему, от которого он произведён. Культура не завершается, а начинается с симулякра. Так не является ли ложная мировоззренческая конструкция отправной точкой, следуя от которой, смертный продвигается к полноценной концепции, которая становится одним из звеньев его мировоззрения и опорным столбом, связывающим его с Бездной и Небесами. Путь христианина вполне может начинаться не с катехизиса, а с аниме и эстетики крестов, как и полновесное язычество может вырасти из подзаборного фэнтези.

В конечном счёте, как бы мне того ни хотелось, но искоренение лжеучений никогда не влияло на их существование, а искоренение приверженных им людей на продолжение появления новых. Дело всегда в субъекте, и если ему приспичит, то он в любой чуши найдёт золотой путь, а если нет, то лучшие и глубочайшие кладези мысли предстанут сиюминутным мусором.

Просвещение благо, ведайте, что творите, а соционика всё равно зло.