Иллюстрация: Семейный архив Рыжих
15.01.2021
Интервью с Юрием Казариным о жизни и творчестве Бориса Рыжего
Интервью с Юрием Казариным о жизни и творчестве Бориса Рыжего
Интервью с Юрием Казариным о жизни и творчестве Бориса Рыжего
Интервью с Юрием Казариным о жизни и творчестве Бориса Рыжего
Интервью с Юрием Казариным о жизни и творчестве Бориса Рыжего

Публикуем интервью с уральским поэтом Юрием Казариным — другом и единомышленником Бориса Рыжего. О девяностых, Рыжем, творчестве, криминале и том, к чему приводит острый язык.

Борис Рыжий — один из наиболее известных поэтов 90-х годов в России, жизнь которого закончилась быстро и печально. За 26 лет он успел прославиться как «поэт- хулиган», который вырос в криминальной среде Екатеринбурга. Борис писал стихи о социальных низах: шпане, убийцах, ворах, но искренне любил этих людей. Он очень переживал за их судьбы, ведь многие из его друзей и одноклассников рано ушли из жизни, как «первые солдаты перестройки». Чтобы понять, как Борису удавалось сочетать в себе личности «мальчиша-плохиша» и интеллигента, который, по выражению его друга Олега Дозморова, хорошо знал русскую литературу и мог наизусть читать Батюшкова, а также почему Рыжий хотел умереть и не боялся шутить над Евтушенко, я поговорила с Юрием Казариным — уральским поэтом и доктором филологических наук, заведующим отделом поэзии журнала «Урал»,  который был знаком с Борисом Рыжим лично.

 

Борис Рыжий дома в Екатеринбурге. Фото из архива семьи Рыжих

 

— Юрий Викторович, когда Вы впервые узнали о Борисе Рыжем? Расскажите историю вашего знакомства.

Я старше Бориса примерно лет на 20. У меня не было повода каким-то образом вступать в приятельские отношения с человеком, который меня настолько младше. Но дело в том, что в то время — конец 80-х — начало 90-х — структура советской литературной жизни начала рушиться. На Урале, как и в Москве или в Питере, тоже это происходило. Я преподавал в университете, где работало литературное объединение, поэтому у меня всегда было много хороших молодых знакомых, которые писали стихи. И вот однажды мы организовали новое объединение на филфаке — называли его НЛО. Туда стали приходить люди, и среди них был мой, уже в то время друг, Олег Дозморов, ровесник Бориса Рыжего. Естественно, он был младше меня, но мы уже давно с ним были на «ты». И вот тогда я впервые услышал о Борисе Рыжем. Олег раза два в своей речи как-то упомянул «Рыжий, Рыжий». Это слово в русском языке очень многозначное, яркое.

Меня это упоминание «Рыжий» очень сильно зацепило тогда. Я спросил про него у Олега, а он с симпатией сказал: «Есть такой вот у нас поэт». Олег очень строгий  парень, много друзей не имел, а тут я увидел, что они вдвоем как-то подружились. Он  однажды спросил: «Можно Боря придет на занятие в литературное объединение?». Я говорю: «Да ради бога, конечно». Всё это происходило в 90-х годах, точную дату уже не вспомню. И вот однажды Олег привел Бориса Рыжего. Он был одет в какой-то старый потрескавшийся кожаный плащ — видимо, надел отцовский. Я кожаные вещи очень люблю, да и на мне была коричневая куртка (смеется). Мы с Борей переглянулись. Взгляд его показался мне недобрым, вел он себя настороженно. Видимо, был  постоянно ранимый кем-то. Может, поэтому он всегда так опасался новых знакомств. И вот так мы подружились. Он еще несколько раз приходил на наши занятия, потом мы просто встречались где-то. 

На фото Борис Рыжий (слева)  и Олег Дозморов (справа).  конец 90-х годов. Фото из архива Дмитрия Рябоконя

Например, было у нас одно место, где раньше находился Свято-Троицкий храм всех святых. До революции 1917-го года это действительно был храм,  но потом его переделали в клуб и назвали «Домом автомобилиста», где проводились разные полукультурные мероприятия. Вот там мы еще встретились с Борей на какой-то книжной ярмарке. Он стоял рядом со мной и спрашивал: «Слушай, а вот это что за поэт?» И назвал имя, кажется, Юрия Лобанцева. Я говорю: «Это хороший мужик, давай я тебя познакомлю с ним». Познакомил. Лобанцев, кстати, сильно помог Борису организовать творческое поведение. Оно очень значимо для пишущего человека. 

 

— Ваши слова: «Борис Рыжий – человек мужественный и поэт бесстрашный». Почему?

Здесь прилагательное «мужественный» относится к нему не только как к поэту, но и как к человеку. Он был бесстрашным поэтом, потому что не боялся подражать, стилизовать текст под кого-то. Боря умел управлять своим воображением, потому что без этого невозможно преодолеть влияние крупных поэтов. Мне показалось, что в его творческом поведении проявлялось такое человеческое качество, как мужество. Сразу было видно, что Боря — настоящий мужик. 

 

Борис с однокурсником на студенческой практике. Фото из архива семьи Рыжих

Однако его литературный персонаж всё-таки отличался от реального Бориса. Рыжий никогда не был хулиганом, полубандитом. Даже шрам на его щеке (у него был большой заметный шрам полумесяцем, немного загнутый) появился в детстве: он сам себя ранил,  когда нес банку с водой на даче — споткнулся, упал и разбил ее, а стекла порезали лицо. Боря был не бандитом, а очень интеллигентным, образованным человеком. Он вырос в очень благополучной семье. Отец, Борис Петрович, был академиком, доктором геологических наук, а мама, Маргарита Михайловна,  – врачом — эпидемиологом. 

Меня всегда удивляло, что Рыжий геолог по образованию, даже аспирантуру закончил, но в то же время имел филологические наклонности. Я где-то писал даже о том, что геология и филология очень похожи: геологи и филологи куда-то глубоко зарываются, проникают. Суть вещей никогда не лежит на поверхности, она обычно прячется. Нужно проводить раскопочки. 

 

Борис Рыжий на вручении премии «Антибукер», рядом Евгений Гришковец. Фото из архива семьи Рыжих

 

— В одной из статей журнала «Урал» Вы пишите о том, что в жизни Борис Рыжий был «очень остер на язык, ироничен, весел (и зло, и по-доброму)». Как это проявлялось? Можете ли привести примеры?

Да, была история, которую рассказал мне поэт Владимир Блинов. Приезжает однажды Евгений Евтушенко к нам в город. Для него устраивают «вечер» в уральском политехническом университете. Туда приходят в основном люди среднего и пожилого возраста, среди них был Борис Рыжий — его туда пригласил Блинов. (смеется). После «вечера» они собрались в какой-то комнатке, сидели выпивали вместе с Евтушенко. Правда, не все, а только избранные. И вот кто-то либо обратился к Борису, назвав «Рыжим», либо это сам Боря прочитал свои стихи, после чего Евтушенко спрашивает у него : «Какая у тебя фамилия?».  Боря ответил.  Евтушенко думал, что «Рыжий» — это такое погоняло, кликуха. На это Борис сказал: «Ну, я тоже думал, что Евтух – это настоящая фамилия, а Евтушенко – погоняло». Вот здесь и проявляется, с одной стороны,  его остроумие, а с другой стороны и некая храбрость. Я не люблю Евтушенко, поэтому я могу спокойно об этом говорить. И Боря его не любил.

 

Борис Рыжий и Евгений Евтушенко

 

— А как же фотографии, где они вместе  улыбаются, обнимаются?

Боря же был игрок. Он играл разные роли. Вот что на фотографии – это всё называется словосочетанием «литературная жизнь». Это история: как поэт входит в поэзию, в литературу. Тем не менее, Борис хорошо относился к такому пиару. Он был знаком со многими. Однажды Рыжий произвел удивительный эксперимент: проехался по Москве и Ленинграду и познакомился с кое-какими поэтами. Скажем, с Михаилом Окунем, с Александром Кушнером, Евгением Рейном. И если Окунь и Кушнер встретили Бориса очень хорошо, то Рейн —  нет. А после гибели Бори я несколько раз сам слышал, как Евгений Борисович говорил: «У меня было два ученика, и оба померли – Бродский и Рыжий». Рыжий не был ему никаким учеником. (смеется). Рейн-то сам как относился  к нему пренебрежительно. Об этом мне и сам Боря Рыжий рассказывал, и Олег Дозморов.

 

Фото из архива семьи Рыжих

 

— Слова Бориса: «Ко мне приходили Череп, безногий Колян, мы играли в карты, потом они уходили, а я читал Пастернака. Я вел абсолютно хулиганский образ жизни, у нас все время что-то происходило». Как Вы думаете, в словах Бориса нет лицемерия? Ведь чтобы быть «своим», нужно полностью принадлежать среде, а он пытался балансировать между двумя мирами — интеллигентным и уличным, хулиганским.

Нет, конечно, это абсолютная правда. Борис жил на Вторчермете – это рабочий район, до сих пор очень пьяный. Я жил на Уралмаше, например, там точно так же, если не страшнее. Я свою молодость там провел и неплохо знаю то, о чем говорит Борис. Живя там, ты конечно же общаешься с ребятами, которые, возможно, воры и шпана. И ты сам понемногу шпанишься: тоже ходишь руки в карманы, сплевываешь сквозь зубы. Потом, конечно, с этим завязываешь, когда понимаешь, что попал в безвыходное положение, начинаешь заниматься  собой. Ты спокойно заходишь домой, захлопываешь дверь, находишь Пастернака и читаешь. Вот и всё. И прощай вот та жизнь. Но она все равно к тебе приходит каждый день: когда ты в школе, в университете, в трамвае.

 

На фото Борис Рыжий и Ольга Ермолаева. Фото из архива семьи Рыжих

 

— Судя по фотографиям в соцсетях, дом в Екатеринбурге, где прошла молодость Рыжего, не сильно изменился с тех пор, как он там жил. Известно видео, где Борис рассказывает о нем журналистам: «Тут поумирала, наверное, большая часть моих любимых людей: кто от наркотиков, кто от чего-то еще». Какие у Вас впечатления о Вторчермете?
Это южный район Екатеринбурга. В основном это старые бараки, которые потом застроили хрущевками. В целом Екатеринбург — серый, страшный, мощный, огромный город, в котором не очень весело жить (смеется). 

 

 Фото из архива семьи Рыжих

 

— Олег Дозморов, друг Рыжего, говорил, что Борис действительно любил тех людей, в среде которых жил — речь о людях криминального мира, алкоголиках, убийцах.  Сам Рыжий в предсмертной записке написал: «​Я всех любил. Без дураков». Как Вы думаете, что сформировало в нем такое чувство? За что он их любил?

В человеке изначально заложено природой какое-то огромное количество добра, красоты, чистоты, ясности, прозрачности. В детстве это особенно заметно, но со временем мы начинаем  утрачивать этот запас. «Я всех любил, без дураков» — это его предсмертная записка. Я первый ее опубликовал в свое время и лично видел.  Но их там было две: одна записка была вот эта, а другая — с незавершенным стихотворением, где было написано только начало. Она лежала на письменном столе у балконной двери, на которой он повесился. 

Я не знаю, как можно объяснить его чувства, потому что я сам ощущаю, что люблю всех. Я думаю, что Борис так относился к своим ребятам, потому что это нормальное свойство поэта, как и любого доброго, умного, духовного человека. 

 

Cвадьба Бориса Рыжего и Ирины Князевой, 1991 год. Фото из архива семьи Рыжих

 

— Татьяна Арсенова, ваша коллега-филолог, в своей научной статье писала о том, что Борис увидел «разрозненные части бытия», которые сложились в «больное представление о целом», то есть поэт познал смысл жизни, поэтому покидает мир. Как Вы думаете, чем для него стало это «больное представление»? И повлияли ли Перестройка, а затем и 90-е на его стремление уйти из жизни?

Конечно, эти внешние вещи очень сильно влияли на Бориса. Когда мы с ним прогуливались и он видел нищих, то чуть ли не плакал. Отдавал им все деньги. Дело же не в представлении о мире, а в способности чувствовать боль огромных масштабов. Слишком просто повеситься только из-за фрагментарных вещей, формирующих негативное представление о мире. Чтобы покончить с собой, нужно иметь тысячу причин. И импульсов сделать это должно быть много. Он же не раз предпринимал попытки самоубийства. 

 

Кадр из документального фильма 1992 г. про Горный институт.

 

— Можете рассказать, что сейчас с семьей Рыжих?

С Ириной Князевой, его женой, мы давно не связывались. У нее и у Бориса есть прекрасный сын Артем (Единственный сын Рыжего — Артем — умер осенью 2020 года. Ему было 27 лет.Прим. редакции). Он отличный парень, я с ним виделся недавно. Меня пригласили на какую-то телепередачу, я пришел, и он тоже там был. На него все присутствующие набросились — я словесно их осадил, укрыл парня от нападений. Не дал ему там пропасть. Борис Петрович, отец Бори, умер через год после смерти сына. Ольгу я иногда вижу, это средняя сестра. Маргариту Михайловну, маму Бори, тоже не видел давно, как и сестру Лену. Последний раз я связывался с ней, когда мы собирали стихи Рыжего о Бродском, которые вошли в большую книгу произведений об Иосифе Александровиче.

Читайте также:
Свет в голове
Свет в голове
Апология Творца
Апология Творца
Искусство как декаданс-менеджмент
Искусство как декаданс-менеджмент