«Громко и четко: “Я могу говорить!”»

После сигареты остаётся окурок и пепел. После выпитого — опустевший стакан. После бессонной ночи — измятый блистер с обезболивающим. Мы ищем остатки и осадок — материальные последствия эмоции. Состояние «В конце концов»  на стыке смысла и звука генетически неистребимо и для музыки. Так и вопрос «Что дальше?» висел в воздухе после каждого альбома макулатуры — от  «Детского психиатра» до дилогии. Особенно в период дилогии — когда, как истерика, появился «Пляж» и за ним возник «Сеанс». Что будет после с теми, кто принялся за них, как за личную историю? И теперь к этому вопросу есть риторический ответ: «Место».

Но сначала о том, какой бекграунд у него. Можно предположить, что это — последствие дауншифтинга, поездки Алёхина в Индию, но альбом задуман еще в период «Осени», а записывался спустя десять лет. Музыка от Павла Додонова – того самого, который работал с Дельфином (релизы с 2004 по 2014) и сделал саундтрек к картине «Жить» Василия Сигарева. Додонов по определению знает, как работать с повествовательной структурой spoken word. У одноименного альбому трека почти маршевое звучание, похожее на сердечный ритм – до бега, до ощущения, что за пределом случается что-то страшное. Если вам памятны «Осень», «Детский психиатр», «Пролог» — к счастью, найдете их отзвуки в новом.

Итак,  «Место», прежде всего, альбом-консолидация. Акт осознанного соединения всего того, что делалось макулатурой раньше. Именно поэтому в нём нет темы, которая единой нитью прошивает структуру. О чем были предыдущие работы? О травмирующей реальности, которая скорее хронический диагноз, чем среда постоянного пребывания? О попытке обнаружить эту среду и вписаться в неё? О большом чувстве — сначала ждешь, а потом всю жизнь таскаешь за собой, как тяжелую книгу или историю болезни? Да обо всём. По этой причине у макулатуры отсутствует школьная категория «лирический герой» — они сами по себе. Никаких попыток стать концептуальными и отвлеченными. Время, пространство не стилизовались, хронотопа нет. Тексты максимально документальны. Даже движение в текстах близко к фактам: метро, самолеты, дороги и, конечно же, их итог — место пребывания.

Вылечиться, сбежать, забыться, но
Я бы куда-то уехал, но паническая атака в визовом центре.
«поддавки»

Птицы последние песни от страха поют быстрее,
скоро закончится вечер – через известное время.
Лес или город, январь или май.
Эхом пустых разговоров реальность тебя убивает.
«реальность»

В психологии есть термин «Полярности»: когда крайности сосуществуют друг с другом почти в балансе. В этом полноформатнике крайности наслаиваются друг на друга, как множество оборванных сюжетных линий у Линча. Сюрреалистичный полутриллер здесь и визуально поддерживается – фотографически.

В этом жесте есть какая-то мрачная сила.
«кафедра»

К тому же этот альбом – кенотаф —  особенно там, где звучат слова Сперанского. Тому, что прорывалось в мороке «Пляжа», в «Месте» установлен памятник. Любовь – неуютное чувство, от которого пытаешься дистанцироваться, она – зажившие раны и продолжение эмоции из «этапа» («Пляж», 2016), и антитеза прошлого «падения». На самом деле здесь будто установка: ни слова о любви, даже при наличии такой песни, даже при фактическом упоминании.

Альбом – маятник — прежде всего, из-за того, как строятся парты Алехина и Сперанского. До дилогии казалось, что Алехин выступает чуть вперед, говорит увереннее, действует наглее. Потом записали «Пляж», в котором тексты Сперанского стали потрясением, настолько нервически точными и искренними они были. В «Сеансе» голос вернулся к Алехину – его история в центре. И вот «Место», по которому слова ходят от одного к другому, как бывает в любой коммуникации: один говорит, другой слушает, первый подхватывает, второй продолжает. Эхом во «всё включено» голос Саши Дроновой, которая, к слову, писала музыку для последнего альбома «ночных грузчиков». Здесь на самом деле много голосов – и тех, кто слушал эти работы годами и вписывал себя в их контекст, и тех, кому прямо посвящены строки.

Альбом, где быт — это трип. Именно так, а не наоборот. И в окружении этого быта случается всё. Борьба за человека — экстаз и следующее за ним затяжное отчаяние. После борьбы  скитания между будильником и таймером.  Плейлист — триггер, и только от смелости зависит, когда его спровоцировать и на что его натравить.

Открыть окно, иначе плейлистом придушит.
«утро»

Пообещали: ты обязательно умрешь
Но не в бою, а между телами чужими.
«всё включено»

И, наконец, «Место» — это альбом – титры. Прерванный вздох, чтобы не показать смятения. Недосказанность. Прощания без объятий. Герои фильма, чьи спины сняты на ринге, у дверей супермаркета, в терминале. Знакомая экзистенциальная жуть, киношная и кинетическая, и ее красота, которая и «… язва», и  «…мед»*.

«Сеанс» подходит к концу. И ты обнаруживаешь себя в «Месте». Вместе с кем?

Точно не в одиночестве.

* * *

*«Красота – это язва, красота – это мед» из трека «всё включено».