Российский книжный рынок здорово обогатился пособиями по писательскому мастерству. Только за последние три года вышло с полдюжины громко разрекламированных книг. Несколько я прочел и могу вас заверить, что предназначены они для кого угодно – сверхлюдей, состоявшихся графоманов, мимолетом замечтавшихся о писательской карьере студентов и клерков – но не для будущих рыцарей жгучего глагола. В них неоправданно много внушений о том, что писать, и преступно мало о том, как – в сугубо техническом, не формальном плане.
Прилично потрудившись с людьми, избравшими писательство своей профессией, и переводчиками художественной литературы, я беру на себя смелость заполнить означенный пробел пятком емких советов о том, как провести работу со словом комфортно и без проволочек. Они пригодятся и авторам публицистических текстов, но прицельно рассчитаны на сочинителей поэзии и прозы, которые не могут опереться на какие-либо источники и поэтому должны быть целиком погружены в переменчивый мир собственных фантазий. Парочку я стянул из прочитанных книг, придав им лаконичный вид, но остальные родил, что называется, без наркоза и клизмы по ходу службы.
Не мастурбируйте, хватит
Кендра Левин в «Одиссее писателя» (The Hero Is You, 2016) предлагает несколько бестолковых упражнений для борьбы с прокрастинацией, сводящихся к переоценке личностных качеств субъекта и его наполовину готового текста. По мнению Левин, нарциссически выделяя и комментируя отрывки своей работы, неоперившийся беллетрист резко воодушевится, преодолеет стагнацию и запишет с новыми силами. Это, пожалуй, сработает, если в вас нет и зачатков самокритики, в противном случае вы будете тщетно бороться с симптомами прокрастинации, когда могли бы выкорчевать одну из ее причин – постоянную сексуальную удовлетворенность.
Этого вам никто не посоветует и напрасно. Без сублимации ничего толком не попишешь и не порисуешь, а как сублимировать, имея под рукой терабайты лезущей отовсюду оцифрованной эротики? Убедительной статистики, иллюстрирующей колоссальные убытки мира искусств в силу банальной мастурбации – в сущности, перевода мозговых мегаватт в никуда, – пока никто не привел, но если сомневаетесь на счет масштабов катастрофы, можете провести небольшой эксперимент: набросайте два страничных фельетона, первый – на голодное либидо про потолок, а второй – про ковер, справив половую нужду. Спойлер: с неточеной шишкой получится лучше, а сэкономленной на неблагородном деле энергии хватит для описи и прочих элементов жилплощади.
Работайте на время
Среди писательских практик особой популярностью пользуется так называемый национальный месячник сочинения романов или NaNoWriMo – метод, предполагающий разработку черновика романа на пятьдесят тысяч слов в течение месяца. Основателя этого дела зовут Крис Бейти, и самая известная его книга – «Литературный марафон» (No Plot? No Problem!, 2010) – является, собственно, методичкой NaNoWriMo. В ней Бейти настаивает, что в день необходимо писать нормативное количество слов, порядка двух тысяч для участников месячника. Несмотря на то, что подобным образом работает, например, Джонатан Франзен, я считаю такую установку никудышной и ведущей к патологическому пустословию, что на фоне невостребованности избыточной литературы равно творческому суициду. Мой вариант: пока вас не подгоняют прописанные в контрактах дедлайны, пишите в специально отведенное время. Час предельно сосредоточенной работы над текстом с двумя абзацами на выходе может оказаться гораздо результативнее, чем поэтически малокровные полторы тысячи слов в сутки – едва ли в них прокрадется хоть один запоминающийся афоризм. О том, как именно удержать внимание, далее.
Сосредоточьтесь на тексте
И Крис Бейти в «Литературном марафоне», и Натали Голдберг в «Человеке, который съел машину» (Writing Down the Bones, 1986) справедливо утверждают о значимости творческой локации и почему-то отправляют нас с лэптопом в кафе. Якобы окружающее пульсирование должно не отвлекать от мук и радостей творчества, а всячески им потворствовать, в отличие от домашней статики. Я же убежден, что лучше всего пишется в полной изоляции, а за впечатлениями можно сходить и в неурочные часы. Позировать с блокнотом и ручкой в семейном ресторане стоит только в том случае, если дома вас, кроме супруга или супруги, ждут свекровь с тещей и десять писающих под себя отпрысков. И будь то так, они не обязательно помешают вашим литературным ритуалам. Тут есть две хитрости.
Во-первых, грамотно отвлекаться на стороннюю деятельность, вроде стирки, выгула собаки и общения с домочадцами – это вполне положительная практика. Она, если держать в уме предстоящую работу, научит вас ценить режим (тот самый выделенный на искусство час), мобилизует креативное мышление и поможет живее продвигаться в написании. Где музы нет, так это в интернете, поэтому тем из вас, кто и секунды не может прожить, не обновив ленту любимой социальной сети, в качестве радикальных мер рекомендую отключить роутер, предварительно сохранив на жесткий диск актуальный словарь синонимов и несколько толковых.
Во-вторых, львиную долю проблем решат обыкновенные наушники. Сгодятся и самодельные беруши. Для исключительно чутких существует специальный софт. Лично я последние полгода использую ZenWriter – простой текстовой редактор, отрезающий путь к нижней панели Windows с закрепленными на ней всевозможными искусами. Слух он занимает ненавязчивым эмбиентом и, опционально, звукоподражанием печатной машинке. Чтобы не будить в пользователе грамматического брюзгу, ошибки и опечатки приложение не выделяет до востребования.
Кстати, в чем я солидарен Бейти, так это в отношении к перфекционизму. Не редактируйте текст до готовности черновика. Если скелет сочинения не пишется с наскока, он рискует отправиться в долгий ящик, не досчитавшись ребер – шлифовка рассеивает внимание, что в свою очередь приводит к креативной менопаузе.
Примите душ, закусите лаймом
Если писать нужно в наименее продуктивные часы, а именно – с утра или сильно за полночь, но кофе по каким-то причинам противопоказан, у вас появился отличный повод начать закаляться и потреблять больше витамина C.
Здорово бодрит контрастный душ по следующей схеме: пятнадцать секунд обливания ледяной водой, затем столько же горячей, и так четыре круга. На выходе пьем лимонад. Рецепт простой: в литр питьевой воды выжимаем два с половиной лимона и заправляем это дело тремя столовыми ложками сахара. Лимонная кислота приведет вас в чувство, сахар спровоцирует выброс инсулина, чем поможет сфокусироваться, а выпитый залпом литр с небольшим жидкости ускорит письмо за счет непреходящего желания сходить в туалет.
Устройте зад поудобнее
Писательство – дело сидячее. Вирджиния Вульф писала стоя, но вы и не подумаете, правда? В таком случае нужно предупредить два вредных сценария. Купите нормальное кресло с регулируемым наклоном спинки. Вам, может быть, бесконечно комфортно сидеть крючком на табурете, но у вашего ортопеда на этот счет наверняка есть свое мнение. Кроме проблем со спиной, постоянная сидячка может спровоцировать такую неприятную штуку как геморрой. Да, шишки в прямой кишке, и да, в третьем лице звучит комично, но вот в первом – печальнее «Тита Андроника». Тут на помощь приходят упражнения Кегеля, однако заняться ими стоит заранее, для профилактики.
Бонус
С практической частью разобрались. Напоследок условимся насчет теории: не существует такой книги-панацеи, которая усадит вас за письменный стол и приставит музу, зато есть такие, что привьют вам чувство стиля и отвадят от гадостей, вроде канцелярита. Речь, как не сложно догадаться, о «Слове живом и мертвом» Норы Галь. Эта книга непременно должна пройти через стол каждого, кто пишет на великом и могучем. Того же порядка надобности труды Корнея Чуковского – «Высокое искусство» и «Живой как жизнь». Что характерно, и Галь, и Чуковский – переводчики. Их порода вообще гораздо чутче воспринимает русский язык, и хотя рассуждают они в своих текстах преимущественно о ремесле, обведенные и решенные ими проблемы словосложения актуальны для всей пишущей братии. К сожалению, давно не переиздавалась целиком «Техника писательского ремесла» лидера русских формалистов Виктора Шкловского, а это покамест самый глубокий, самый обстоятельный разбор механизмов литературы на болты и гайки с их последующим изучением, в сравнении с которым меркнут все лекции Умберто Эко вместе взятые. Некоторые куски книги выдраны в сборник «Самое шкловское», изданный недавно «Редакцией Елены Шубиной», но если есть такая возможность, поищите в библиотеках оригинальный томик.
