Иллюстрация: Караулова Анастасия
07.10.2017


Интервью с Александром Горчилиным
Интервью с Александром Горчилиным
Интервью с Александром Горчилиным
Интервью с Александром Горчилиным
Интервью с Александром Горчилиным

Александр Горчилин – молодой актер, знакомый зрителю прежде всего по роли Антонина в драме «Да и да» Валерии Гай Германики и роли Зайцева в «Ученике» Кирилла Серебренникова.

Час ожидания – оказываешься в квартире на старом Арбате. В ней нет никаких изысков. В коридорах мелькают заспанные лица, в комнате варится утренний кофе, ведутся разговоры об искусстве.  В такой максимально непринужденной атмосфере состоялся разговор с актером и учеником Кирилла Серебренникова – Александром Горчилиным — о потребности в театре, первом художественном фильме и образах, которые нам преподносит искусство.


Примечание: Чтобы сохранить эмоции, но притвориться культурными — собрали все звездочки и синонимы, которые только нашли.

Фото: Караулова Анастасия

Каким  актером ты себя считаешь?

А я как-то не рефлексирую на эту тему, я просто делаю, что могу, и всё. Это хорошая стадия, когда тебе 15-17, когда ты задумываешься: «Вот мир, а вот я, и кто я в этом мире?» А вот все неправда, а я такая правда. Потом ты всё ровно от этих мыслей ************ [обманываешься], и в итоге твоя бабушка всегда оказывается права.

Люди преподносят некий образ, просто чей-то более убедительный, к примеру, как у Гнойного или Оксимирона. К чему я и начал это говорить: я оказался на мероприятии, где выступал Оксимирон.  Смотрю, стоит та же самая гопота, перед ними человек на сцене, *** [не] пойми что читает, набор слов какой-то, который выдается за умный рэп. И это превращается в культуру маленьких девочек-мальчиков, хотя на самом деле в этом рэпе ничего умного нет. Ничем он не отличается от предыдущего и будущего, и они все прыгают, и я думаю, ***** [чёрт], чем же он их подкупает? Понятно, это пиарчик через интернет и самопровозглашение, разговор про какую-то новую волну. Потом он останавливается и говорит: «Ребята, я так рад видеть в зале столько осмысленных глаз, вы другие». И вот, ***** [чёрт], какой ******** [крутой] он продюсер для самого себя, потому что он тем же самым чувакам, которые год назад стояли на концерте, где пели: «Я запилил  плюшку», «Я дунул, пошел в падик», говорит: «Вы осмысленные, вы другие». Я понимаю, ему ******* [хорошо], он деньги зарабатывает, на уровне его паха прыгают головы, а там стоят люди и ассоциируют себя с ним. Оксимирон — пример большого самопиара, да, но он на этом же и ******** [погорит] — уже начинает. Меня всегда интересовало, почему люди, какие-то актеры или музыканты, не могут быть более избирательны. Я не зарабатываю ***** [ничего] — и то четыре раза подумаю.

Да мы уже поняли, что тебе на блендер не хватает.                                              

А вот блендер мне всё же нужен. Каждый день стоит вопрос: ты же можешь послать все и пойти на любой канал сниматься. Вопрос в том, почему люди, обладающее той же профессией, что и я,  не считают это зашкваром. По сути, мы занимаемся одной и той же деятельностью, но почему-то кто-то дырки на штанах зашивает, а кто-то большие деньги  за один съемочный день в сериале зарабатывает. И ты думаешь, зачем тебе сниматься еще  в  рекламе, если ты за один проект зарабатываешь себе на хату.  

Ты смотрел интервью Дудя с Гнойным?

Конечно, это круто. Так он Дудя разнес, понимаете, он просто открыл всем глаза. Я подозревал, что Дудь такой и есть — это было видно по старым интервью. Он очень подкупает тем, что у него здесь матерятся и обсуждают деньги. Он очень грамотно поймал то, что нужно в интернете, и это еще правильно преподносит, а Гнойный его на всей этой ***** ******** [на всей этой фигне раскидал]. Вот за что я и полюбил Питер, так за то, что он породил такого героя.

Это же все началось после батла с Оксимироном.

Нет, ты что, там еще гораздо раньше началась история с Гнойным!

Разве?

Конечно, я начинал смотреть батлы, когда это еще только начинало быть актуальным, тогда  действительно всех засосало, а сейчас это превратилось в аттракцион для школьников, а вот эту ***** [чушь] нельзя было пропустить.

Эта история с батлами, на мой взгляд, уже переросла в культуру, стала её частью.

 Да, это уже часть культуры, глупо это отрицать — по сути, мы пришли к тому, чем увлекались в нашей стране в 60-х, не знаю, еще раньше, потому что когда-то вместо музыкантов Рождественский собирал стадионы и читал стихи. Я вообще все это не слушаю, не люблю рэп, абсолютно мне все это чуждо. Я  слушаю музыку без слов, техно всяческое, потому что когда люди  из себя начинают изображать, то я этой ***** [фигне] не доверяю, то есть не доверяю их интонации. Это как актеры, они в большинстве своем очень херовые.

Есть люди, которые занимаются профессией, а есть люди, которые зарабатывают бабки.

Нет, неужели те люди не мечтают, образно говоря, сняться у Звягинцева. Наверняка же у них эго актерское какое-то есть, они стремятся к тому, чтобы для искусства что-то сделать. Потому что они актеры, они воспитаны, у них хоть к чему-то чуть-чуть мозга есть. Я не говорю  про совсем тупорылых, которые хотят подписчиков в Инстаграме. Они уже этого не получают, а дальше подсаживаются на ***** [фигню]. Когда у тебя уже денег и так много, ***** [зачем] тебе реклама средства от потенции.

Есть люди, которые не умею останавливаться.

 Это в основном депутаты и политики, но там другие схемы. Там ты просто не можешь вылезти из этой игры.

Фото: Караулова Анастасия

А ты ради чего занимаешься?

Слушай, на такие вопросы вообще не отвечают, это всё равно, что рассказывать про то, что ты делаешь. Сразу рушишь свой внутренний миф – то, во что ты веришь.

 Явно не ради денег.

Деньги появляются периодически — минимально за хату заплатить. Нет, я не для денег этим занимаюсь. Так бы сейчас тоже на телике снимался. 

А что тебя побудило сняться в «Папиных дочках»?

Вот это ******** [сложный] вопрос. Мне было тогда четырнадцать лет, меня отчислили из школы за плохое поведение. Я ушел из всяческих своих детских театральных студий и учился в вечерней школе с тридцатилетними дядьками-алкашами, которые в свое время образование не получили. И я случайно в эту ***** [фигню] вписался, пришел на пробы, меня сразу взяли, а поскольку тогда это все было совсем по-другому устроено, для меня все это было впервой, я не был этим ни разу восхищен и в принципе занимался тем, что сам и ненавидел. Я до этого всего смотрел телевизор и понимал, какое это говно и как это вообще можно вытворять. И вот, собственно, почему у меня такая агрессивная позиция на эту тему — потому что я сам на этом очень жестко ******** [ошибся]. Один раз поддался на эту ***** [фигню], мне даже денег особо не платили. Меня по всем фронтам ********* [обманывали], но главное, что я ******** [обманывал] сам себя. Я ходил туда, понимая, какое это говно, тратил нервы и силы, и потом у меня пару лет был такой психологический зажим. Я поступил в институт, не мог нормально учиться, потому что осознавал, какого говна я натворил. Я просто не мог расслабиться из-за этого, потому что  «******в рот, я снимался в «Папиных дочках», что я делаю». И смешно то, что эта ***** [фигня] не заканчивается, они это продолжают крутить.. Самый главный груз в том, что ты чувствуешь ответственность за деградацию того, что происходит вокруг, потому что ты часть этой деградационной машины. Ты как бы помогаешь дальше продолжать этим десятилетним девочкам сидеть в ****** [чёртовом] Сургуте, и это у них  вышка — они «спосибо» пишут вместо «спасибо». У людей нет вариантов.  

Вариант всегда есть, его можно найти.

В Сургуте у тебя вариантов нет. Тебя заставляют это дерьмо хавать, вот ты его и хаваешь, не потому что ты сам сознательно выбрал его хавать. Понятно, кто ищет, тот всегда найдет, но не каждого к этому что-то побуждает. Знаешь, я тоже рос с людьми, где кто-то  стал чиновником, кто-то наркоту начал продавать, я вот актером стал. Что нас отличало? Мы вместе росли.

Фотографией увлекаешься?

Нет, у меня это вообще не получается и никогда не получалось, я поэтому не лез ни в видеосъемку, ни в фотографию.

Но монтажом ты занимаешься.

Да, монтажом я занимаюсь, режиссурой. Выставляю фото только если какие-то случайности или совсем необходимость. Никогда у меня не было таланта к фотографии и к писанию стихов. Я не рефлексировал на эту тему, просто брал и делал.

Насколько знаю, при поступлении на режиссуру требуют фотографии.

Я не поступал на режиссуру, я просто начал режиссировать, монтировать. Потом сработал закон «твое занятие на четвертый год начинает тебе приносить какие-то плоды», то есть четыре года ты работаешь на самого себя, а потом тебе поступают всякие предложения уже от общественности. Так же с монтажом вышло. Одно видео, второе, третье, четвертое, на четвертый год мне предложили ролики для театра тизировать, потом документальный фильм  «Кому на Руси жить» хорошо мы сняли.

А «Кислота»?

Это художественный фильм, сейчас я его монтирую.

Фото: Караулова Анастасия

Это же твой первый фильм, можешь немного о нем рассказать?

Я даже не знаю, что про него рассказать, он своей какой-то жизнью начал жить, что я не могу разобраться, что это такой за фильм. Во-первых, там не такой сценарий, про который можно сказать: «Эта история про то, как ребята ограбили банк и спасаются от полиции. И спасаются в итоге». Там не так сценарий устроен.

Наверняка у фильма есть синопсис.

Вот я и говорю: очень сложно. У меня не хватает мозгов рассказать синопсис. Это фильм про двух ребят, которые рефлексируют из-за беспомощности. Там все начинается с того, как парень вдруг совершает самоубийство под ЛСД и его не останавливают. Мало того, один из друзей наоборот его подначивает. Это реальная история, у нас здесь на соседней улице мальчик вот так вот прыгнул. Он первый раз съел две марки, и его понесло. Про кино я ничего толкового сказать не могу, ничего странного в нем нет, но при этом он странный. 

Что с точки зрения режиссера для тебя важно?

Работа с актерами. Если у тебя талантливый оператор, он сам тебе все сделает. У режиссера главная задача — собрать вокруг себя  крутую команду. Режиссер — магнит, который притягивает этих людей. Создать вокруг себя ту команду, которая сделает все красиво и здорово — что ты хочешь, что ты задумал. Твоя задача заниматься смыслами и актерами, а если ты собираешь вокруг себя крутых операторов, художников, то они сделают тебе ракурс, цвет, свет. Сделают так, как ты этого хотел.

А сценарий не ты писал?

Нет, я наговаривал какие-то вещи, но писал не я. Я не пишу, в тот момент я не мог рассчитывать на чудо, что у меня вдруг откроется талант, поэтому я решил, что каждый должен заниматься тем, что он умеет. Писал сценарий Валера Печейкин, драматург.

Я думала, что режиссер вообще продумывает все.

Не всегда. Вообще продумывает, но когда ты выходишь на работу, понимаешь, что ничего не знаешь. Твоя работа строится вокруг того, что тебе целыми днями приходится делать вид, что ты дико уверен в том, что делаешь, — только бы никто не подумал, что ты ничего не знаешь. На самом деле режиссеры такие же беззащитные и запуганные люди, как и все вокруг. Приезжают грузовики, камеры, свет, актеры, все ждут от тебя чего-то. Ты не должен в этот момент сказать: «Я не знаю, что мы делаем сейчас, хоть что-то давайте». И ты вот на сложных щах начинаешь говорить: «Это сюда, а вот это сюда, а ты сюда, ты про это, ты про то», и все вдруг соглашаются. Главное, не спалиться, что ты в этот момент думаешь: «Что происходит?»

Сложно визуализировать идею?

Смотря какую идею. Вот этот фильм несколько сложно было визуализировать. Мы снимали какие-то вещи и снимали их специально так, как мы никогда не делали и не сделали бы. У нас другие методы с моим оператором, с актерами. Здесь мы специально себе поставили такую задачу. Когда еще в жизни такое произойдет, почему бы не сделать, рискнуть, не идти проторенной дорожкой. Поэтому было сложно. Вещи, которые ты знаешь, как делать, легко визуализировать, приятно, как-то весело. Здесь пришлось  попотеть. Не всё получилось. Сейчас вот на монтаже, как-то пытаемся выкручиваться, но это нормально, не всегда всё получается. Это кино.

В каком формате происходит работа?

Да как, я не знаю, это же было единожды. Поэтому я не могу рассказать, как я это делаю.

Я смотрела интервью, где ты рассказывал о том, как подбираешь актеров. Получается, что не в первый раз с этим сталкиваешься.

Это был видеоролик для «Гоголь Скул», это касалось студентов. Когда я оказался на месте режиссера, ко мне начали приходить актеры, которые так же, как и я когда-то, приходили на кастинги.  Ты понимаешь, как все это на самом деле устроено. После «здравствуйте» становится понятно: надо сейчас формально поговорить, чтобы не сказать человеку сразу: «Вы нам не подходите, до свидания». Все самое ужасное происходит, когда приходят актеры. Это прям видно, я не знаю, как это объяснить. Он приходит себя продавать. Самые крутые те, кто не актеры, как ни странно. Ко мне на кастинг приходили всякие  ребята:  безработные, вернувшиеся из армии, приходил парень-повар. Понятно, что на них тоже особо рассчитывать нельзя, потому что могут зажаться и ничего не сделать. Но у меня снималась девочка не актриса, бывшая балерина, которая учится на юриста, и она отработала прямо хорошо. 

Актеров неправильно воспитывают, и они сами себя неправильно воспитывают. Берут шаблоны, идеи, мысли внутрь себя запихивают — получается образ задрота, который чтит какие-то традиции, о которых он сам не знает, но чтит, потому что ему так педагоги сказали. И в итоге ходят все неестественные, что-то из себя изображающие.

Фото: Караулова Анастасия

 Академизм ограничивает?

Это не академизм, это глупость называется, неправильная метода преподавания и неправильное позиционирование себя в профессии, жизни. Надо человеком оставаться, личностные качества вырабатывать, а не чужие  идеи на себя переносить. Потому что важен ты. Знаешь, есть фраза «в профессии было все кроме тебя».

Так все же, академизм мешает развитию?

Я не думаю об этом. Кому-то он доставляет радость, люди чувствуют себя комфортно. Мне было бы приятно, если бы его не существовало этого академизма.

В одном из интервью ты сказал, что театр не нужен там, где хорошо. Выходит, что театр необходим только там, где плохо?

Театр нужен там, где есть точка соприкосновения с обществом, где происходит что-то важное и объединяющее для всех.  Я находился в Таиланде, на острове Капонган, там нет потребности, потому что не возникает внешней проблемы, все плюс-минус хорошо. Я уж не лезу в частности, но им театр точно не нужен. А здесь, когда мы живем в непонятной системе координат, каждый день все меняется и люди путаются, потому что здесь одно, там другое. Театр является точкой рефлексии того, что происходит вокруг. Театр нужен всем: обычным людей, людям необычным, выше сидящим. Как сказал Райкин: «Для власти театр является тем местом, которое тыкает эту власть в какие-то их ошибки», потому что делает истории и вещи, которые осмысливают, что происходит здесь и сейчас.  По какой-то причине наша власть глупая пытается это все прикрыть и избежать вместо того, чтобы посмотреть, прислушаться. Хотя в умных странах  наоборот поддерживается. Хорошо, когда люди приходят в театр и они не согласны с чем-то.  Действительно, театр – это не досуг, люди эти понятия просто путают. Они покупают билеты в театр и часто  думают, что идут на «Трансформеров», что с ними душевно никак не должны поработать, поговорить. Они должны прийти, посмотреть что-то отстраненное, пойти трахнуть телку и успокоиться. Театр не про это. В большинстве своем люди этого не знают, поэтому они возмущаются. Еще в телевизоре им говорят, что это плохо: «Нет, вас должны развлекать, вам не должны говорить со сцены, что это плохо, а это хорошо». Если это развлечение, тогда бы не писали и не делали бы так много для театра, все бы изначально делали «Трансформеров».

Искусство в первую очередь нужно тому, кто его создает. Однако если искусство нужно только мне, тогда почему вокруг этого все ровно что-то происходит: берут интервью на эту тему, покупаются билеты, строятся театры — это всё-таки нужно еще кому-то.

 Люди привыкли потреблять, у большинства нет необходимости думать и развиваться.

Все хотят, просто надо помочь, пока помогают потреблять. Мы одинаковые. У нас одинаковые руки, ноги и голова. Надо некоторые вещи делать чуть более доступными, чтобы можно было выбрать, что ты сегодня будешь смотреть: «Папины дочки» или что-то другое. А еще интересно, как так сделать, чтобы зарабатывать деньги, не изменяя себе. Это тревожит умы многих  людей, которые сидят и думают, как же заработать, не продавая различную рекламу. 

У меня возник вопрос: как лучше вжиться в роль?

Ты  прочитал историю, которую тебе предлагают: пойми, про что она, кто ты, кто это. Не изображай эмоцию, а играй смысл. Мы сейчас думаем с тобой о том, как  изобразить улыбку, боль? У нас сейчас внутренняя задача — найти коммуникацию между нами. Мы  первый раз видимся, твоя задача — взять интервью, ты придерживаешься только своих задач, внутри которых у тебя появляются определенные эмоции. Если ты честно выполняешь свою задачу, ты понимаешь, про что ты это делаешь, какой-то личный смысл вкладываешь. Дай бог, если в тебе эти смыслы есть и понимание, тогда из этого может даже что-то хорошее получиться. А если ты думаешь о том, как тебе изобразить боль, то ты отсасываешь на остановке. 

Чем сегодняшний актер отличается от вчерашнего?

Я не знаю, я в другом веке не жил.  Задачи такие же, что и раньше: рождать смыслы, разговаривать с людьми, плюс это хороший способ повлиять на что-то, потому что в этот диалог подключается большее количество людей, чем два человека в курилке. Кино посмотрит тысяча или десять человек, что тоже хорошо.

И о результате: какие фильмы нравятся?

Фильм «Мастер»  с Хоакином — это вышка, я не понимаю, как они это делают, как они изображают эту «боль».  «Последние дни» Гаса Ван Сента, у него трилогии о смерти самые ******** [крутые]: «Джерри», «Последние дни» и «Слон». Очень заунывное, долгое и нудное кино, я такое люблю.

Читайте также:
Зачем тебе философия?
Зачем тебе философия?
Непокой, или Кучерявый траур Тикая Агапова
Непокой, или Кучерявый траур Тикая Агапова
Экзистенциальная Благотворительность
Экзистенциальная Благотворительность