Автор:
На ХХ:
хайп и хейт
На ХХ: хайп и хейт
На ХХ: хайп и хейт
На ХХ: хайп и хейт
На ХХ: хайп и хейт

Когда линия жизни ровная, как европейский асфальт, дела плохи. Подавай скачки да выбоины. Выкручивай контраст. Мало кто (могут не только лишь все) избежал цитирования бесценного труда Михаила Афанасьевича: «Чтобы делало твое добро, если бы не существовало зла?». Нам даже на словах не дотянуть до Булгакова, в лучшем случае до Кличко. Однако чуем кожей: верно, скромная серая рубаха, кротость во взгляде и краткость речи хороши на общем фоне пестроты, галдежа и выпендрежа. Без вопиющего бэкграунда мы получим тихую массовку, которая годится только в тотальное управление Большому брату. Но позвольте, нам нужна кнопка протеста. Поэтому на фоне пышных кутюровских коллекций возникает Гоша Рубчинский, абсурдный и по-пацански странный, его «Готов к труду и обороне» на простой рубашке — ироничный вызов обществу гедонистов и дауншифтеров с англоязычными принтами, вставшими поперек горла. Поэтому никому не нужна хорошо сведенная музыка, а домашняя студия — самое то. И улыбка Мака Демарко нам милее голливудской. Если под софитами на тронах сидят короли, удостоенные всеобщего внимания, то в их руках два инструмента и признака власти — хайп и хейт. Правильная самопрезентация выглядит так: поднять два средних пальца над безликой толпой, дважды послать, как в крестный ход, и самому пойти на ХХ.

Фото: Никита Моргунов

Это рок-н-ролл — не цель и даже не средство, а хайп одновременно и то, и другое, к тому же двуглавый, как орел, американский по рождению, русский по духу. Он вольготно чувствует себя в музыкальной среде — в особенности в хип-хопе, потому что весь хип-хоп — жанр, построенный на проговаривании, логично, что слово стимулирует слово. Хочешь быть рэп-героем — достойно выдержи битву слогов, собери миллион просмотров, отфильтруй информационные каналы. Панком можно было быть, когда собираешь аудиторию в тридцать человек и терпишь удары пустых бутылок, запущенных возмущенным зрителем. В этом можно удостовериться с помощью фильма «Мы – лучшие» Мудиссона, где маленькие девочки берут в руки гитары, чтобы стать рупором униженных и оскорбленных.

О значении и структуре хайпа активно заговорили приблизительно два-три года назад — в этом деле точную хронологию не вычислишь. Заговорила и медиа-среда, и умудренные сединами ученые. Вспоминается один труд — «Agile! The Good, The Hype, The Ugly» от создателя языка программирования Эйфель Бертрана Мейера, который рассказывает о гибкой разработке (правильно заметили: причем тут программирование?). Дело в том, что автор доходчиво объясняет, почему к гибким методам разработки, которые снискали такой успех, нужно относиться критично. Зрите в корень, господа, когда его извлекаете — не всегда красочно описанное решение предполагает наличие проблемы. Проблемы тоже изобретаются в чьих-то интересах. Сам заголовок, кстати, ясно характеризует стадии: хороший, хайповый (ok, модный), затем уродливый.

Фото: Никита Моргунов

Есть такой британский youtube-канал — I Hate Everything, который, конечно, не дотягивает до масштабов отечественных Кати Клэп и Ивангая, но почти восемьсот тысяч подписчиков всё-таки насчитывает. В декабре 2015 года IHE выпустил видео «I Hate HYPE Culture», посвященное популярным кинопремьерам — «Звездным войнам», «Бэтману против Супермена», «Отряду самоубийц» и подобным. «Культуру хайпа» видеоблоггер связал с двумя признаками — «переоцененный» и «завышенные ожидания». Подобная культура манипулирует потребителем как никогда ловко: все вокруг говорят об одном и том же, критики формируют мнения, а компании, подогревающие интерес, выкачивают деньги. Это влияет и на речь, в том числе англоязычную, ведь рецензенты не рассказывают, а разбрасываются словами — всюду используют превосходную степень прилагательных, активно «расшивают» характеристику продукта малознакомыми, витиеватыми выражениями. В общем, мечут бисер перед свиньями. Казалось бы, это очевидно и началось не вчера и не пару лет назад. Именно эти уловки являются фундаментом для лагеря хейтеров. Однажды зритель, слушатель, читатель перестает верить оценкам и рекламной оккупации, ему всё приедается — так культура хайпа трансформируется в культуру разочарования. Однако бодрийяровская драма досуга говорит о том, что иначе никакого удовольствия нам не получить.

Удрученные Доктора Манхэтанны, не желая вникать в биопроблемы, покидают темы обсуждений, комментарии и прочие площадки. На ринг выходят мстители, озлобленные Роршахи, шуты. Джокер (а он, напомним, чистейший Трикстер) завещал: чтобы получить улыбку, её придется вырезать. Не для этого ли всю младшую школу строгаем бумажных человечков, как куклу вуду? Хайп становится еще уродливее и горячее. Вопрос, что рождается раньше — хайп или хейт, вызывает ступор равный вопрошанию «Так курица всё-таки или яйцо?».

Фото: Никита Моргунов

В такси, вынырнув из наушников и объятий каких-нибудь The Last Shadow Puppets или Mogwai, слышишь из надрывающейся магнитолы хриплое: «Я тебя не люблю, это главный мой плюс». Вот так случается непроизвольный катарсис. Тебя не люблю, чтобы оставить это место для иного. Ненависть — изнанка, а маркетологи на оборотной стороне фантика советуют оставлять стикеры для детей или какие-нибудь мудрые фразы для тех, кто постарше. Любовь — это то, чего ты ждешь, ненависть — это всегда сюрприз, как жутко хохочущий клоун, вылетающий из яркой коробки. You need a doctor baby you scared? Ты жив там вообще? Забавно, правда? Но и тут есть чёрный выход. Возможно, это ты вручаешь такую коробку. Вероятно, ты уже открывал такую шкатулку и знаешь, как отреагировать. Ненависть — опасный клинок, ее можно использовать только умеючи, не полагаясь на случай. Идешь на вы — держи козырь в рукаве. Сколько хейта ты унесешь за свой хайп, не сломаешься ли?

На хайп и хейт нацелены и откровенно тенденциозные работы — вроде «Lemonade» Бейонсе, которая резко ринулась на фронт феминизма и борьбы с расизмом. Заигрывание с толерантностью — дело благодарное и, как ни крути, благородное. Чем пестрее марш несогласных и почуявших запах фальши, тем расточительнее на похвалу поклонники. Тем не менее, всё чаще хочется благодарить тех, кто не боится рассказывать о том, что нравится, будоражит, интересует искренне. Пусть это будут микроблоги или влоги – уже на том спасибо. Ведь ненавидят по причине, а любят – без условий, и это последняя из надежд. Наш внутренний радар искренности еще не сломан, поэтому всё чаще проваливаются продающие тексты и тщательно продуманные акции. Уже неотвратимо ощущается: есть только многоголосый информационный шум, что ревет, как монстр, и костры неприятия, пахнущие жидким дымом. Есть хайп и хейт, есть – и ничего кроме.

Фото: Никита Моргунов

Ненависть — катализатор не только для шипящей смеси кино, музыки и прочих культмассовых элементов, она достойная спутница политики. Тут бы на современном русском и о вечном русском: у нас забрали казино, рекламу сигарет, отняли даже безобидный сыр, ЛГБТ и право говорить о суициде. Молодо-зелено устроили митинги и одиночные пикеты в сети, но они не помогли — хорошо на Руси березки шумят, да осень всё равно близко, успеешь пожелтеть и засохнуть. Органы власти, и те, что пониже, и те, что повыше, искусно управляют хейтом и хайпом — не хлебом единым живы. Чтобы отвлечь жующего зрителя от большой проблемы, метафорически эквивалентной гордости Ники Минаж, нужно привлечь его внимание к малому. Сладкое слово «Вброс» работает на хайп, как марионетки на Карабаса. Грубо говоря, инвестируешь абсурдную, резонансную информацию в фонд внимания, и пока всё бурлит, делаешь свои дела гладко и без спешки. Запустить информацию, что соль (пояснение для любителей синтетики: имеется в виду хлорид натрия) подорожает втрое, и пока бабушки ругаются и вспоминают горький вкус дефицита, выпекаешь свои законопроекты. К слову, пользователи соцсетей создадут прецедент не хуже, чем импровизированный babushkas event-label. Притом цены потом можно не поднимать. В общем, действует. Хейт использован, хайп получен, профит извлечен. Для славянофилов, страдающих от заимствований, переводим: ненависть использована, шумиха поднята, польза извлечена. Звенья цепочки крепко держат другу друга, иногда это начинает напоминать человеческую многоножку — особенно в военных операциях.

В хайпе нет ничего от любви и сопереживания. Второстепенную роль играет достоверность. Самолюбованию же хейт не помеха. Важно ни кто о тебе говорит и как говорит, важна только громкость звука и частота упоминания. Можно не смотреть на толпу — только уверенно сжимать трофей. Это hype culture, и она раздвигает ноги под звуки всеобщего ликования и недовольные возгласы, предоставляет информацию без купюр, чтобы получить купюры. Мы учимся посылать всех на ХХ. Посылаем и не будем страдать, потому что всё это не по любви, а исключительно из-за минутного удовольствия — ради очередного речевого акта.

Главное, Канье любит Канье. А тебя — нет.

Читайте также:
Рассказ «Лес»
Рассказ «Лес»
Непокой, или Кучерявый траур Тикая Агапова
Непокой, или Кучерявый траур Тикая Агапова
Покойный голос. Интервью с Шопенгауэром
Покойный голос. Интервью с Шопенгауэром