Писателя и Нобелевского лауреата Элиаса Канетти (1905-1994) известным можно назвать с большой натяжкой. По-настоящему громкая слава не нашла его вообще — ни при жизни, ни после неё. Даже сдержанное признание в узких кругах пришло к нему довольно поздно: своего Нобеля — «за произведения, отмеченные широтой мировоззрения, богатством идей и художественной силой» — Канетти получил только через полвека после того, как его лучший (и единственный) роман «Ослепление» вышел в свет. Впрочем, Канетти был истинно австрийским писателем: подобно Кафке, Музилю или Броху, он писал в стол, не спешил публиковать написанное, творил в безвестности, молча дожидаясь своего часа.
Австрийский по духу писатель, тем не менее, рождён был в Болгарии в еврейской сефардской семье. Когда Элиасу было шесть, его семейство переехало в Англию. В 1912 году скоропостижно скончался глава семьи Канетти, тридцатилетний Жак. Матильда, мать будущего писателя, была убеждена: в смерти супруга виноват его отец, страшно проклявший Жака за год до этого. Она не простила тестя до конца своих дней и внушила маленькому Элиасу ужас и отвращение к смерти.
Почти сразу после похорон мужа молодая вдова с тремя детьми отправляются в Вену. Здесь она принимается обучать Элиаса, как старшего сына, немецкому языку, на котором обычно разговаривала с Жаком. Её страстная любовь к чтению и театру передаются сыну: он осваивает язык буквально за три месяца и взахлёб читает классику. С 1916 по 1921 год Канетти учится в Цюрихе, откуда присылает матери свои литературные зарисовки, которые она с удовольствием — и без строгости — критикует.
После того, как мальчик прочитал труды римского историка Тита Ливия, он создал свою первую серьёзную работу, пьесу в стихах «Юний Брут». Элиас поразился решению первого римского консула Луция Юния Брута казнить собственных сыновей за измену родине. Брут ассоциировался у Элиаса с его отцом, и он был уверен, что Жак простил бы сыновьям даже подобное предательство. В образе жены Брута, борющейся за жизни своих детей, Элиас воплотил характер собственной матери. Во время казни жена Брута бросается в Тибр, и консул с запоздалым пониманием ужаса содеянного восклицает: «Да будет проклят отец, убивающий своих детей!». В пьесе, очевидно, отразились переживания Элиаса смерти отца от «проклятия» деда.
Впоследствии Канетти отзовётся об этой пьесе как о работе напыщенно многословной, поверхностной и смешной. Всё это кажется логичным, поскольку Элиасу в момент её написания было всего четырнадцать лет, и он безуспешно пытался копировать стиль Шиллера. Впрочем, тема страха смерти, поднятая в «Юнии Бруте», найдёт отражение и в последующих, более зрелых произведениях писателя.
В 1921 году Матильда Канетти увозит сына из Цюриха во Франкфурт. Через три года их отношения портятся: мать забирает братьев и переезжает в Париж, а Элиас перебирается в Вену, где заводит знакомства с известными писателями Исааком Бабелем, Бертольтом Брехтом, а также с журналистом Карлом Краусом, который станет его творческим наставником.
В 1929 году Канетти получает степень доктора химии. На обучении настаивала мать. Неудивительно, что по специальности Элиас никогда в жизни не работал. Его куда как больше занимала литературная деятельность.
За два года до окончания университета произошло событие, которое Канетти считал самым главным для себя как писателя. 15 июля 1927 года писатель стал свидетелем пожара в венском Дворце правосудия, подожжённого группой бунтующих рабочих. Глубоко потрясенный увиденным, Канетти решил заняться психологией толпы. Позже он напишет:
Я бы сказал, с ранних лет масса всегда присутствовала в моей жизни: я сталкивался с ней в самых различных формах. Постепенно главным в моей жизни стало желание разобраться, что же, собственно, такое эта масса. Я видел, что человек в массе растворяется, затеривается. Когда человек становится частью массы, его личность растворяется в ней. Я хотел выяснить, что же в действительности происходит. Я хотел выяснить, какие виды массы бывают. Таким образом, значительную часть своей жизни я посвятил исследованию этого феномена.
В 1931 году писатель создаёт пьесу «Свадьба», которая чем-то походит на «Мещанскую свадьбу» (1918) Брехта. Обе пьесы в карикатурном виде показывают жизнь берлинских мелких буржуа. В обеих пьесах отец невесты постоянно встревает в чужие разговоры, пытаясь привлечь к себе внимание. В пьесе Брехта он одержим рассказыванием забавных (на самом деле не слишком) историй. В работе Канетти он постоянно повторяет, что построил дом, в котором проходит действие. В комедии Брехта невеста с гордостью рассказывает всем, что её жених сделал всю мебель своими руками. И в обеих же пьесах эти предметы гордости ломаются: у Брехта — мебель, у Канетти — целый дом. Как бы то ни было, пьеса Канетти отличается куда более мрачными красками. У Брехта герои, пусть смешны и вульгарны, но, в принципе, безобидны. У Канетти же образы гротескны. Все персонажи алчны, все жаждут власти друг над другом и всем домом, все совершают отвратительные махинации в жадной попытке достичь своей цели. Оттого-то дом и рушится в конце пьесы: непонимание людей, их озлоблённость и слепота ведут к катастрофе.
Следующая пьеса Канетти — «Комедия тщеславия» (1934). Это антифашистская пьеса, где изображение реальности доведено до абсурда. По сюжету пьесы, власти — под предлогом искоренения тщеславия — запрещают людям держать дома зеркала и собственные изображения. Запуганные, забитые обыватели поначалу соблюдают закон, но затем самовлюблённость берёт верх, и они принимаются торговать осколками зеркал. Однако только самые богатые и влиятельные люди могут позволить себе приобрести осколки. Другие же люди потеряли свою идентичность, растворились в толпе. Для того чтобы напомнить себе, как они выглядят, им приходится посещать своего рода бордели, только вместо девушек там зеркала. Общество вступает в фазу нравственного разложения, и это спустя 10 лет после введения запрета приводит к гротескному восстанию, которое, впрочем, ничего не изменит. Этой пьесой писатель отозвался на проводимую властями Германии кампании по запрету и демонстративному сожжению книг.
В 1934 году писатель женится на Венециане Тобнер-Кальдерон, которая станет его музой и литературным ассистентом. Через год из-под пера Каннети выходит роман «Ослепление».
Первоначальным замыслом, который зародился у писателя ещё в начале тридцатых, был цикл из восьми романов под названием «Человеческая комедия безумцев» (очевидная отсылка к Бальзаку). В центре каждого должен был стоять человек с ярко выраженной одержимостью чем-либо. Первым таким героем стал Книжный Червь, маниакальный чтец по имени Бранд. Позже Бранд превратился в Кина, а цикл сузился до одного романа «Ослепление» (изданного в Англии под названием «Аутодафе», в Америке и Франции получившего название «Вавилонская башня»).
Пересказать сюжет книги, который представляет собой анекдотический случай, достойный пары абзацев максимум, можно очень коротко… Но нужно ли? Главное в этом романе отнюдь не его показательно несложная фабула, строящаяся на пяти главных героях. По сути, синолог Петер Кин, его недалёкая служанка Тереза, Пфафф (привратник дома, где живёт Кин), горбатый карлик-сутенёр Фишерле и Георг (брат Петера, знаменитый психиатр) — персонажи гиперболизированно абстрактные, превращённые из характеров в фигуры. Каждый из образов можно свести к одному маниакальному свойству: Кин одержим книгами, Тереза горячо желает богатства и плотской любви, деньги и власть составляют интерес Пфаффа, идея-фикс Фишерле — стать великим шахматистом, но и его, казалось бы, безобидная мания оборачивается жаждой известности и, опять же, богатства.
Персонажи не принадлежат этому миру. Они часто говорят о себе в третьем лице. Особенно же показательны фиксации героев на каких-то мелочах, которые искажают их представление о действительности. Например, Тереза, наткнувшись в книге Кина на слово «Будда», не зная его значения, смягчает его до «Пуды» и упорно называет так предмет своих нежных чувств — продавца Груба. Кин же низводит образ Терезы до её синей крахмальной юбки.
А Кин украдкой посмотрел на ее юбку. Она была синее, чем обычно, и накрахмалена еще жестче. Юбка была неотъемлема от нее, как раковина от моллюска. Попробуй-ка силой раскрыть створки раковины, в которой замкнулся моллюск. Огромный моллюск, величиной с эту юбку. Надо его растоптать, превратить в слизь и обломки, как тогда в детстве на берегу моря. Раковина не приоткрывала ни щелки. Он никогда не видел голого моллюска. Какую тварь прятала скорлупа с такой силой? Он хотел это узнать, тотчас же, в руках у него была твердая, упрямая штука, он мучился, орудуя пальцами и ногтями, моллюск мучился тоже. Он поклялся себе, что не сойдет с места, пока не взломает раковину. Моллюск поклялся себе в противном. Моллюск не хотел, чтобы его увидели. «Почему моллюск стыдится, — думал он, — я потом отпущу его на волю, даже снова закрою, я не причиню ему никакого вреда, обещаю, если он глухой, то пусть боженька передаст ему мое обещание». Он уговаривал раковину несколько часов. Его слова были так же слабы, как его пальцы. Окольных путей он терпеть не мог, двигаться к цели он любил только напрямик.
Главной целью Канетти было показать соотношение индивида и общества, разобраться в законах окружающей действительности, в законах мира, который, по его мнению, постепенно дезинтегрирует, а значит, его нельзя изобразить обычными реалистическими средствами. Канетти интересует то, как можно опосредованно продемонстрировать внутренний разлад общественного организма. Следовательно, герои и история совсем не в центре писательского внимания. Не зря в ряду идейных вдохновителей писателя — Сервантес с его условными персонажами и Гоголь с его смещённой образностью. Всё это совмещается со строгостью архитектоники и стиля, навеянной Стендалем.
Так как же соотносятся индивид и общество? Разгадка в названии романа. Ослепление — вот чем страдают герои Канетти. Несколько разных картин мира к самому миру почти никакого отношения не имеют: герои погружены в свои собственные выдумки, домыслы и представления, для них смешивается реальность и фантазия, они не видят очевидного, они истолковывают всё не так, как стоило бы. Всё это — следствие страха, алчности, мелочности и предтеча безумия. Канетти высмеивает жадность, жестокость и нетерпимость этих людей, которые являются преследователями и жертвами одновременно.
Английская писательница Айрис Мердок впоследствии назвала «Ослепление» «одной из немногих великих книг нашего столетия». Вообще говоря, их с Канетти связывали тёплые отношения: Мёрдок посвятила Элиасу свой роман «Бегство от волшебника», и он, возможно, послужил прототипом для главного героя романа, «волшебника», всесильного философа. Однако это произойдёт только через двадцать лет, в 1956 году. В конце же 40-х годов роман «Ослепление», несмотря даже на отсутствие шума вокруг его выхода, был официально запрещён в нацистской Германии, а самому писателю в 1938 году в связи с систематическим преследованием евреев пришлось уехать из Вены в Париж. Когда же нацистская петля над Европой стала затягиваться ещё туже, писатель переезжает в Лондон.
В Лондоне Канетти пишет пьесу «Ограниченные сроком» (1956). В этой пьесе в полной мере отразился страх Канетти перед смертью, восприятие её как идейного врага. В условном мире пьесы люди заранее знают дату собственной гибели. Это их радует, они считают, что избавились от страха перед смертью, однако по ходу действия читатель понимает, что страх отнюдь не исчез, а лишь видоизменил свои формы, и горя у людей ничуть не убавилось. Главный герой, Фюнфциг («пятьдесят» по-немецки — столько лет ему отведено), не желает мириться с подобной предопределённостью и, восстав против системы, продолжает жить после установленного ему срока. Однако Канетти по-прежнему пессимистичен: он так и не даёт ответа, лучше иметь знание о дате собственного конца или нет.
Также писатель долго и обстоятельно работает над психолого-антропологическим трудом «Масса и власть», который будет закончен и издан в 1960 году. Это многогранное исследование о массовых движениях с привлечением фольклора, мифологии, литературы и истории. «Масса и власть» может быть соотнесена с трудами Гюстава Лебона («Психология масс»), Хосе Ортега-и-Гассета («Восстание масс») и Зигмунда Фрейда («Психология масс и анализ человеческого Я»). В своей работе Канетти рассматривает разные виды массовых движений, их свойства и отличительные признаки, а также их связь с властью.
«Массе нужно направление. Она находится в движении и движется к чему-то. Общность направления для всех, кто к ней принадлежит, усиливает чувство равенства. Цель, лежащая вне каждою в отдельности и относящаяся ко всем, вытесняет частные, неравные цели, которые были бы для массы смертельны. Для того чтобы она существовала, ей необходимо направление. Поскольку масса всегда боится распада, се можно направить к какой-то цели. Но тут существует еще и темная инерция движения, зовущая к новым, более важным связям. Часто нет возможности предсказать, какого рода будут эти связи.»
Посредником между массой и властью, по мысли Канетти, является смерть. Он рассматривает смерть как стимул и средство реализации власти.
Миг, когда ты пережил других,- это миг власти. Ужас перед лицом смерти переходит в удовлетворение от тою, что сам ты не мертвец. Мертвец лежит, переживший ею стоит. Как будто прошла битва и ты сам победил тех, кто мертв. Когда речь идет о выживании, каждый враг другого, по сравнению с этим изначальным торжеством всякая боль ничтожна. При атом важно, что выживший один противостоит одному или многим мертвым. Он видит себя одного, он чувствует себя одного, и если говорить о власти, которую даст ему этот миг, то нельзя забывать, что она порождается его единственностью, и только ею.
В целом, книга вскрывает сущность власти, разоблачает её методы и приёмы. Главными инструментами власти Канетти считает насилие, скорость, позволяющую «настичь и схватить», вопрос (спрашивающий чувствует свою власть над отвечающим) и тайну, сопряжённую с актом выслеживания. Раскрывая эти методы, писатель протестует против фаталистического отношения к власти и смерти.
«Масса и власть» не вызвала широкого общественного резонанса. Тем временем Канетти стал постепенно публиковать свои ранние работы, и посредством выступлений, интервью и публикаций наконец снискал уважение и какую-никакую известность, а также удостоился нескольких престижных литературных премий и наград. Однако это было омрачено смертью его супруги Венецианы в 1963 году.
В 60-х годах Канетти знакомится с Герой Бушор. В 1971 году пара женится и переезжает в Цюрих. Через шесть лет писатель публикует собственную автобиографию, успешную у широкой читательской аудитории.
В 1981 году Элиас Канетти становится первым болгарином, получившим Нобелевскую премию.
В возрасте 89 лет писатель умирает.
Канетти был истинно австрийским писателем — пессимистом, представлявшим реальность Европы до ужаса карикатурной, абсурдной. Но всё же веры в человечество он не оставлял. Смысл писательской деятельности он видел в следующем:
Спускаться к Ничто лишь затем, чтобы найти и всем указывать выход; предаваться грусти и отчаянию, чтобы учиться уберегать от них других, а не из презрения к счастью, которое подобает живым, хоть они и рвут друг друга на части.
