Иллюстрация: Кадр из фильма "Оглянись во гневе"
05.01.2016
Рассерженные молодые люди
Рассерженные молодые люди
Рассерженные молодые люди
Рассерженные молодые люди
Рассерженные молодые люди

Конец 1950-х годов был не только временем запуска первого искусственного спутника Земли – это во многом было временем мощнейших литературных взрывов. В США добравшиеся до печатного станка битники не только представляли обывателю мир маргиналов, живущих без целей и обязанностей, а также наркоманов и гомосексуалистов, но и переносили на западную почву наработки межвоенного европейского авангарда, добавляя к ним свои собственные находки. Во Франции набрал обороты «новый роман», стремившийся опрокинуть традиционную повествовательную структуру, а леттристы и только что возникшие ситуационисты закрывали собой блистательную эпоху авангарда, возникшую с появлением дадаизма и сюрреализма. В СССР после XX съезда партии почуявшие дыхание свободы будущие «шестидесятники» уже начинают собирать большие залы (а Евтушенко и вовсе триумфально выступает в Кремле), выезжая на некотором подражании наследию Серебряного Века.

А в Англии появилась группа писателей и драматургов, которая с лёгкой руки прессы получила наименование «рассерженные молодые люди».

Кадр из фильма «Оглянись во гневе»

«Рассерженных» как единого литературного движения не существовало – Джон Осборн, Кингсли Эмис, Джон Уэйн, Гарольд Пинтер, Алан Силлитоу и другие редко даже пересекались между собой. Но был ряд общих черт, которые объединяли их – это верность старому доброму критическому реализму, а также введение ими новых для английской литературы персонажей – заблудившихся в жизни молодых людей из рабочего класса и выпускников престижных учебных заведений, которые не смогли найти своё место в обществе. В результате чего они бессмысленно, беспощадно и безнадёжно бунтуют против него всеми доступными способами. Кроме того, не скрывали «рассерженные» и своих левых убеждений (от которых немалое количество их представителей потом отказалось), в результате чего их произведения достаточно быстро дошли до советского читателя и переиздавались многократно, невзирая на то, что советская интеллигенция предпочитала «рассерженным» американцев, вроде Фолкнера и Хемингуэя.

А кроме того, темы, разработанные «рассерженными» стали основой для такого чисто английского феномена, как «kitchen-sink drama» (или «драматургия кухонной раковины», как правило являвшаяся телефильмом из жизни рабочего класса и люмпенов). А оттуда эти темы и образы перекочевали и в поп-культуру, но об этом позже.

А пока обратимся к феномену самого названия «рассерженные молодые люди» (или «сердитые молодые люди»).

Как вообще возникло это название?

Вначале, в 1951 году, появилась автобиографическая книга «Рассерженный Молодой Человек», автором которой был Лесли Пол (1905-1985). Лесли Пол был основателем юношеского движения Woodcraft Folk, в своё время (то есть в 1925 году) отколовшегося от британского скаутского движения по причине его милитаризма и авторитаризма и сделавшего больший акцент на защите окружающей среды, мира и прав детей. Тут надо сказать, что это движение существует до сих пор.

Woodcraft Folk, 1928 год. National Co-operative Archive

И хоть книга и получила известность, но в массы это слово ещё не ушло. По-настоящему ушло выражение «рассерженный молодой человек» в массы, когда лондонский Королевский Придворный Театр решил в 1956 году поставить пьесу «Оглянись Во Гневе!» молодого и ещё никому не известного автора по имени Джон Осборн, и для её промоушна пресс-служба театра, недолго думая, сделала к ней подзаголовок «пьеса рассерженного молодого человека».

Такой эффектный пресс-релиз не мог не сработать – «Оглянись Во Гневе!» вызвала интерес публики, а после её премьеры критики разделились на тех, кто превозносил её до небес, и тех, кто считал её чернухой, которой в театре не место. И эти баталии лишь укрепили коммерческий успех пьесы, которая в следующие два года с таким же успехом прокатилась по миру, а в 1958 году добралась даже до московских подмостков.

А посмотреть там было на что – главный герой по имени Джимми Портер, образованный выходец из рабочего класса, вынужденный работать в киоске, куда устроился по блату. Недовольный несоответствующим его образованию и диплому статусом, он на протяжении всей пьесы изводит окружающих своими пессимистичными тирадами о том, что его никто не понимает и что всё вокруг плохо и тиранит свою кроткую жену Элисон, которую он ревнует к её «хорошему» происхождению.

Неравнодушный к Элисон друг семьи Клифф пытается обуздывать нрав Джимми, но ему не всегда это удаётся – Джимми всё равно продолжает ругать несовершенный мир, ругать жену, бить посуду, ну и стычки с Клиффом тоже возникают. В стороне от семейных разборок не остаётся и лучшая подруга Элисон – Елена Чарльз, дама гордая и с чувством собственного достоинства. Она не раз ставит на место Джимми, выказывая презрение к нему и его поведению, и уговаривает подругу уйти от Джимми.

Кадр из фильма «Оглянись Во Гневе!»

Но когда, в конце концов, Элисон не выдерживает очередных эскапад Джимми и уезжает вместе с родителями, с которыми когда-то поссорилась из-за любви к нему, Елена быстро заменяет ему законную супругу и смягчается по отношению к нему. В доме с приходом Елены казалось бы наступает мир – Джимми вроде бы находит гармонию с новоявленной семьёй и окружающим миром. Но ненадолго – когда Элисон возвращается к Джимми с известием о потере их общего ребёнка, которым она была беременна когда уходила, Елена оставляет ей место второй половинки Джимми с такой же лёгкостью с какой недавно его и заняла.

А Джимми и Элисон снова оказываются вместе, и автор даёт в конце весьма смутную надежду на примирение.

Успехом пьесы 26-летний на тот момент автор был обязан не только автобиографическому материалу (основой для сюжета «Оглянись Во Гневе!» послужили собственные отношения Осборна с первой женой – успешной актрисой Памелой Лейн, которая ко всему прочему «наставляла рога» драматургу с дантистом), но и особенной социальной ситуацией в послевоенной Британии. Огромное количество выпускников наиболее престижных английских учебных заведений часто оказывались в положении порой даже худшем, чем Джимми Портер, к тому же традиции «старой доброй Англии», которыми когда-то славилась страна, теперь казались прокрустовым ложем, уродующим личность.

И неудивительно, что вскоре английская пресса довольно быстро обнаружила близких Осборну по духу авторов, которых, естественно, записала к «сердитым».

Одним из таких авторов стал Кингсли Эмис (1922-1995), чей дебютный роман «Счастливчик Джим» прогремел ещё за пару лет до пьесы Осборна и так же довольно быстро превратил никому неизвестного лектора Уэльского университета в литературную звезду британского и даже мирового масштаба.

Кадр из фильма «Оглянись Во Гневе!»

Джим Диксон – главный герой его романа – преподаватель-практикант в провинциальном университете, который с одной стороны очень хочет удержаться на должности, несмотря на то, что многие в штате хотят его «съесть» за неоднократное попадание в абсолютно дурацкие ситуации, но которого с другой стороны явно тошнит от университетских нравов. Нравов, которые заключаются в необходимости пресмыкаться перед ненавидимым им самовлюблённым «учёным наставником», писать скучные статьи, посещать скучные вечеринки и потакать бездарным студентам, являющимся любимчиками местных профессоров.

И, в конце концов, наступает апогей его злоключений – перед первой же лекцией он так напивается, что сама лекция быстро в его исполнении вырождается в тарабарщину с передразниванием «светил» университета, которая одновременно и смешит, и вызывает негодование.

И, возможно, эта эскапада обошлась бы Джиму очень дорого, если бы он не встретил на пути девушку по имени Кристина, оказавшуюся племянницей богача Гор-Эркварта, пообещавшего ему служебное место за пределами осточертевшего университета и таким образом избавившего его от необходимости бороться за место под университетским солнцем.

Однако злоключения Джимми Портера и Джима Диксона меркнут на фоне совсем другого персонажа, история которого совсем мрачна. Речь идёт Чарльзе Ламли – герое романа «Спеши Вниз» 1953 года издания, автором которого был Джон Уэйн (1925-1994), в своё время состоявший с Кингсли Эмисом в поэтической группе под названием «Движение» (The Movement).

Кадр из фильма «Путь наверх»

Чарльз – молодой человек, страстно жаждущий добиться независимости, однако его университетский диплом историка на рынке труда не котируется, да и сам он толком не знает, чего хочет на самом деле. В итоге Чарльзу приходится подниматься буквально с самого дна, что ещё труднее в связи с его неуживчивым характером, из-за которого он окончательно ссорится с родными своей первой девушки Шейлы и не может вообще ужиться ни в одном коллективе.

В промежутках между длительными периодами безработицы, Чарльз меняет профессию одну за другой – мойщик окон, шофёр-контрабандист наркотиков, личный шофёр в доме богача. Но неприятности преследуют его одна за другой – во время погони, устроенной полицией за незадачливыми контрабандистами, напарник, посчитав Чарли виновником провала, выбрасывает его из автомобиля на полном ходу. А после того, как Уолтер – сын богатого-хозяина, чьим личным шофёром был Чарльз – разбивает дорогой «даймлер» его отца на собственноручно собранной им машине, Чарльзу приходится взять всю вину на себя и покинуть дом, чтобы узнать, что его перед бывшим хозяином вдобавок выставили вором.

Пожив в Лондоне долгое время на положении бродяги, Чарльз при помощи давнего знакомого – театрального антрепренера Артура Блирни – он устраивается работать вышибалой в баре «Золотой Персик». И тут жизнь, наконец, поворачивается к нему светлой стороной – встретив университетского однокашника Эдвина Фроулиша, он через него наконец устраивается сценаристом на студию Теренса Фраша, где сочиняет глупые анекдоты для радиочаса «Шутки в среду». Он осознаёт, что попал в западню, из которой ему не выбраться, однако предложенный контракт на три года и материальное благополучие умеряет его пыл. К тому же возвращение его давней страсти в лице Вероники также принуждает его сделать однозначный выбор в пользу «золотой клетки», ибо она как-никак предпочтительнее существования в образе «перекати-поля».

Выбор между свободой и золотой клеткой в пользу последней всегда был типичной темой для писателей из поколения «рассерженных». Но нигде так ярко эта проблема не проявилась так, как в романе «Путь Наверх» 1957 года, прославившего в своё время Джона Брейна (1922-1986), который по собственному признанию перенёс сюжет мопассановского Милого Друга в Англию 1950-х. Герой этого романа Джо Лэмптон в корне отличается от всех остальных героев «рассерженных» – он не только не желает быть на дне, но и прямолинейно ставит себе цель любой ценой придти к успеху. Даже если ради этого придётся жениться на нелюбимой им Сьюзен и предать свою настоящую любовь Эллис, только потому что за последней нет «приданного» и влиятельной семьи, готовой помочь честолюбивому Джо в карьере. Но, увы, достижение цели не приносит Джо счастья: когда Эллис погибает в пьяной аварии, вызванной переживаниями относительно разрыва, Джо в итоге остаётся один на один с угрызениями совести.

И, тем не менее, основной темой «рассерженных» в пору расцвета движения оставались судьбы «униженных и оскорблённых». Каковой является Джо из двухактной пьесы «Вкус Мёда», которая после первой постановки в 1958 году сделала на тот момент 18-летнюю Шейлу Делани (1938-2011) едва ли не единственной женщиной-автором в преимущественно мужском мире «рассерженных».

Кадр из фильма «Вкус Мёда»

Джо – 17-летняя застенчивая и неуклюжая девчонка – живёт с матерью-алкоголичкой по имени Хелен, меняющей любовников, как перчатки, и один из них в итоге выгоняет Джо из дома, дабы «прицеп» не путался под ногами. Несчастная девушка в итоге находит недолгое утешение в объятьях чернокожего американского моряка, с которым проводит ночь. А потом находит работу и свою собственную комнату, где вскоре с ней поселяется студент художественной школы Джеффри. Который, несмотря на гомосексуальную ориентацию, тем не менее, заботится о Джо и предложил ей вступить в брак, когда выяснилось, что Джо забеременела от моряка.

Впрочем, вскоре к дочери возвращается её блудная мать и практически выгоняет Джеффри, чтобы потом самой опекать Джо, однако узнав, что будущий ребёнок Джо не будет белым вновь напивается в стельку.

А писатель Алан Силлитоу (1928-2010) и вовсе посвятил раннее творчество выходцам из рабочего класса, пытающимся хоть как-то скрасить свою жизнь, в том числе и путём нарушения общепринятых социальных норм.

В романе «В субботу вечером, в воскресенье утром», вышедшем в том же 1958 году, главный герой в лице молодого токаря-фрезеровщика Артура Ситона, который разбавляет серые выходные при помощи двух вещей – выпивки и отношениями сразу с двумя женщинами – взрослой, замужней и легкодоступной Брендой и сверстницей Дорин, не признающей секс до брака. За такое «счастье», разумеется, нужно платить и расплата наступает – после нелегального аборта Бренды, муж узнаёт, с кем она спит и отправляет брата с товарищем избить Артура. Что и происходит. После этого герою только и остаётся, что послать Бренду и её мужа куда подальше и в итоге предпочесть «плохой девочке» Бренде «правильную» Дорин.

Говоря о «рассерженных молодых людях» нельзя между тем не заметить, что их успех в литературе и в театре совпал с эпохой развития телевидения. И британское телевидение естественно не осталось в стороне от эстетики рассерженных – такие передачи, как Armchair Theatre (1956-68 гг.) и Wednesday Play (1964-1970) часто адаптировали произведения «рассерженных» для телевидения.

И появившаяся в конце 1950-х «британская новая волна» в немалой степени поднялась за счёт экранизаций произведений «рассерженных». Так Тони Ричардсон экранизировал сразу две популярные пьесы Джона Осборна – «Оглянись Во Гневе» и «Комедиант», экранизация «Вкуса Мёда» Шейлы Делани и рассказа Алана Силлитоу «Одиночество бегуна на длинные дистанции» тоже на совести Тони Ричардсона. Карел Рейш в 1960-м году экранизирует роман Силлитоу «В субботу вечером, в воскресенье утром». Джон Шлезингер в том же году экранизирует роман «Разновидность любви» Стэна Барстоу. Примеров довольно много, и не думаю, что все их стоит перечислять. Но именно британская новая волна вкупе с «драматургией кухонной раковиной» довели в итоге эстетику «рассерженных» до полного апогея – даже чёрно-белая плёнка, на которую эти и другие фильмы были сняты лишь подчёркивала серость обстановки в которой жили герои.

Кадр из фильма «Вкус Мёда»

Но к тому моменту движение «рассерженных» пошло на спад. По иронии судьбы наиболее яркие авторы из числа «рассерженных» повторят судьбу своих героев, в конце концов, примирившихся с обществом. Прежде левые радикалы, не чуравшиеся связей с коммунистами Эмис, Брейн и Вейн встанут на консервативные и антикоммунистические позиции и даже открыто поддержат войну во Вьетнаме (а Эмис даже напишет несколько вещей, вроде «Девушки лет Двадцати», направленных против хиппи и левого радикализма вообще). Кроме того где-то с середины 1960-х их творчество начнёт растворяться в потоке массовой культуры – тот же Эмис после смерти Яна Флеминга продолжит серию о Джеймсе Бонде, а кроме того начнёт заигрывать с довольно низкопробной мистикой и фантастикой, Джон Брейн после успеха дилогии о Джо Лэмптоне («Путь Наверх» и «На Вершине»), так же с начала 1970-х годов стал уходить в сторону «массовой культуры», теряя в качестве прозы, и та же судьба постигает Джона Вэйна.

А «крёстный отец» «рассерженных» Джон Осборн, чьего героя когда-то раздражал звон колоколов, в середине 1970-х вернулся обратно в лоно англиканской церкви. А кроме того в те же 1970-е он переключился с авторских пьес (которые к тому моменту уже не имели успеха, присущего ранним работам) на сценические и телевизионные адаптации классических сюжетов Уайльда и Ибсена, а так же на сценарии для телевидения.

Прежние бунтари и ниспровергатели основ получали награды, учёные степени, работали на телевидении, но былого успеха, как в пору расцвета «рассерженных молодых людей», они практически не достигли.

Единственным из них, кто остался верен идеалам «рассерженных» был Гарольд Пинтер (1930-2008) – автор целого ряда пьес, таких, как «Комната» (1957), «День Рождения» (1958), «Возвращение домой» (1964), «Предательство» (1978). Он продолжал эпатировать публику своими высказываниями и левыми убеждениями, даже тогда, когда в 2005 году стал единственным из бывших «рассерженных», кто получил Нобелевскую премию по литературе, да и качество его работ тоже довольно долго держалось на высоком уровне, во многом потому что Пинтер не поддался духу массовой культуры и во многом остался самим собой.

Впрочем, нельзя сказать, что наследие «рассерженных молодых людей» ушло в никуда. Песня A Taste of Honey Рики Марлоу и Бобби Скотта, написанная для бродвейской постановки «Вкуса Мёда» впоследствии будет перепета множеством исполнителей, включая даже Beatles.

Но ещё большим фанатом главной пьесы Шейли Делани окажется, никто иной, как Стивен Патрик Моррисси. Помимо написания песни This Night Has Opened My Eyes, являющейся фактическим пересказом «Вкуса Мёда» он так же поместит фото молодой Шейлы Делани на обложку финальной работы The Smiths «Louder Than Bombs», куда эта песня и попадёт.

Однако, пожалуй, наиболее ценная отсылка к наследию «рассерженных» получилась у Oasis с песней «Don’t Look Back In Anger». И хотя братья Галлахеры уверяли, что эта песня была ответом на песню Дэвида Боуи с названием Look Back in Anger, тем не менее, название поневоле отсылает к той самой пьесе Джона Осборна, которая и стала своего рода локомотивом для феномена под названием «рассерженные молодые люди».

Читайте также:
Ни океанов, ни морей
Ни океанов, ни морей
Безалкогольный дневник
Безалкогольный дневник
Зачем тебе философия?
Зачем тебе философия?