Почему иногда хочется какой-нибудь дряни? Несмотря на образование, прочитанные научные статьи и сеансы логического мышления – все равно хочется совершать дурацкие поступки. Есть ультра-вредную пищу, пить, курить и маяться ерундой Вконтакте. Просто ли это прокрастинация? Лик времени? Или свербящий дух противоречия, заставляющий встать на край моста, посмотреть вниз и побороть желание прыгнуть на крыши проезжающих внизу автомобилей? Но мы же знаем, все это несерьезно. Так, шуточки, сон разума.

Есть и другая сторона медали. Тотальное желание придерживаться статуса кво, будто от соблюдения формальных приличий зависит что-то большее и важное. Но почему мы не задумываемся, что чинность внешних приличий – это пустота, ценная не больше, чем очередная смерть супергероя на экране блокбастера с запланированными продолжениями до 2020 года?

За деловой беседой или, не дай бог, общественной дискуссией – вы почти никогда не услышите правду. Если вас снимают на камеры, вероятность произнести острую фразу не больше, чем встретить Дональда Трампа в донецком магазине обуви. И речь не о цензуре — углы сглажены настолько, что на этих мягких горках можно было бы построить целый Диснейленд.

Рассмотрим оба варианта существования. С одной стороны – ирония, сарказм, горнило юмора и несерьезное ко всему отношение как modus operandi. Цинизм для самых маленьких. Поведение, призванное поставить во главу угла стеб над авторитетами и генерацию смешных картинок чуть ли не на уровне ДНК. С другой стороны – то, что считается «нормальным» и приличным поведением – тоталитарный контроль социально-одобряемого в тандеме с диктатом навязанных образов. Здесь у всего есть аналог, по которому следует конструировать себя. Здесь надзор Фейсбука строже, чем порядки в добрососедской общине церковных фундаменталистов. Шаг в сторону грозит даже не клеймением, хуже – он приводит к экономическим потерям, ненужным тратам и покупке образцов дивергентности. А они есть на любой вкус: для бунтарей-подростков и маргиналов, зачитывающихся Хайдеггером на университетских подоконниках. Возраст, заметьте, не играет особой роли.

Что же лучше? За кого болеть? За Супермена, наряженного в костюм империализма 2.0, идеального защитника общества потребления образов? Или за Бэтмена, воплощающего подрывную деятельность в галерее бессмысленности? Этакого сибарита-интеллектуала, который, несмотря на свою глубокую инкорпорированность в дискурс и тусовку, по ночам ведет свою войну против империи злых клоунов.

Но, несмотря на внешние признаки успеха, оба этих персонажа – глубоко травмированные, почти изнасилованные жанровыми рамками навязанных сценариев.

Исключительно социальная норма – скучна. Общество инстаграма нас не слишком-то возбуждает. С ним все понятно. Есть четкие правила, есть границы так называемого Окна Овертона, за которыми расстрел или, по меньшей мере, радиоактивная пустошь с юродивыми и мутантами.

Поэтому оставим в стороне квадратно-гнездовой мир чинности и приличий. Возьмем привлекательный образ героя нашего времени. Задумывались ли вы, что было бы если бы лорд Байрон жил сейчас? Он был бы веб-активистом и «топил» за греческие беспорядки, оккупировал бы Wall Street и, чтобы совсем уж не отдаляться от целевой аудитории, постил бы об этом в колонке на модном вебзине или в формате видео-блога иронично обличал бы пороки логоцентристского общества потребления? А как иначе? Какую еще роль предлагает мир образованному интеллектуалу? Разумного потребителя? Увольте, для нашего героя это пошло. Ему нужно быть циником, нужно смеяться, нужно быть хищником эпохи постмодернизма, который ест других производителей контента и на этом зарабатывает очки внимания и одобрения.

Критика – это последний формат, который голодными до остроты хейтерами воспринимается более-менее объективно. Хвалебные отзывы вызывают сильные подозрения в ангажированности. Да и покажите публичную персону, к которой никогда не приезжали виртуальные чемоданы с деньгами? Чтобы в глазах публики не прослыть продажной шкурой, нужно не иметь кумиров, ни перед кем не склоняться, но всех поливать из водомета с нечистотами. Бить по цифровым мордасам каждого, кто сколько-нибудь заметен, зарабатывать на этом вполне реальные деньги и отсасывать невосполнимый ресурс у человека – время его жизни.

Получается, что наш критик – это не умник с позицией, это поза в чистом виде. Паразитическая форма информационной жизни. Разумеется, существуют и исключения – те, кто действительно разбирается и чей авторитет служит образцом для уважающих себя людей. Но спросите у человека, кто для него является примером для подражания – и получите ухмылку или гордое молчание. А то и хуже – перечень фальшивых идолов, размахивающих транспарантами со ссылками на видео, набравшее миллион просмотров за две недели.

Но вот что хуже. В такой ситуации никто из участников не может говорить серьезно. Попытка достучаться до чести, совести, достоинства и «непреходящих ценностей» оборачивается кислой миной и обвинениями в пафосе. Казалось бы, что такого? Изначально это слово означало риторический прием, призванный обратиться к категории возвышенного, воззвать к лучшим чувствам аудитории, пробудить в толпе личность и гражданский долг. Почему-то сейчас попытка со сцены говорить без костылей закадрового смеха превращается в идеологию или в глупость. Чаще – одновременно и в то, и в другое.

Удивительное дело, но 30-секундная реклама нового планшета вызывает больше чувств, чем речь литератора на открытии выставки о Холокосте. Конечно, в первом случае мы видим торжество мультимедийных технологий вкупе с пониманием маркетинга и психологии потребителя, а во втором – попытку академически выехать на сенситивной теме. Но, скажите, в какой реальности вы найдете серьезный публичный разговор о подлинных проблемах с серьезной проработкой их решений? Не переливание из амфоры в амфору и не погоню за воображаемыми стерхами для соблюдения политеса, а деятельную беседу в поисках сократической истины?

Предлагаем провести эксперимент. Возьмите лист бумаги и выпишете на него то, что для вас действительно важно. Затем зачеркните трюизмы и банальности. Оставьте один-два пункта. Сформулируйте тезисы о том, почему это так значимо. А затем пойдите и абсолютно серьезно расскажите их людям. Друзьям, родственникам, коллегам. И внимательно смотрите на реакцию. Вы увидите всю гамму – от «пойду поем» до «да-да, это очень важно». Скольких ваша правда проймет? Чьи сердца она пробьет до основания? Если такие люди будут, держите их за крылья и не выпускайте из рук. В конкретный момент времени они оказывают вам большую услугу — принимают всерьез.

Другой полезной практикой, почти медитативной, сложной и крайне болезненной, будет отказ от иронии, сарказма и желания приколоть собеседника как редкую коллекционную бабочку на иглу своего гордого ума. Да, это будет сложно. Почти невозможно преодолеть привычку цинизма. Но сделать эту прививку от сарказма необходимо.

Говорят, что циники – это разочарованные романтики. И, вероятно, это так. Сложно оставаться вдохновленным, когда на идеалистах возят мутную воду, в которой обитают самые отвратительные черти современности. Кто виноват, что мы обрастаем коркой недоверия, зажимаем свои мечты в кулачках и разочаровываемся? Мы перестаем видеть вещи  такими, какие они есть, потому что теперь обращаем их в сцены из комедийных скетчкомов. Что уж говорить, если уже очень давно семейным ценностям нас учат Симпсоны и Южный Парк.

И все же можно совершить над собой усилие. Заняться этическим дзеном. Только здесь останавливаться будет не мышление, а критика, сарказм, деконструкция и желание быть своим в стае хейтеров. Все равно повестку дня формируют роботы Гугла, так почему мы должны считать её важной? Если вокруг смеются и пляшут у костра культуры, почему мы должны бросать в огонь свои любимые книги?

Да, вероятно, придется замкнуться, уйти в социальную аскезу на время, но как иначе понять, к чему следует отнестись серьезно и с уважением?

Ну, или можно просто забить, махнуть рукой и пойти обратно к карусели, на которой вместе с предвыборными бюллетенями вращаются кем-то прописанные тезисы о том, кого любить и что ненавидеть.