Из не вошедшего в сборник «Собрания сочинений».

Эклоги

S`io credesse che mia risposta fosse
A persona che mai tornasse al mondo,
Questa fiamma staria senza piu scosse.
Ma perciocche giammai di queto fondo.
Thomas Stearns Eliot

I

Вот я. И поезд громыхает.
За шторою-салфеткою мигает
Луна, чтобы её увидеть должно
Весь лес, что справа уничтожить.
Такое только дьявол может
И Бог, но он походу отдыхает.
Сегодня пятница. Стихи, что я читаю
Не могут изменить причин и следствий
И, что намного интересней,
Не могут даже изменить меня.
Являясь призраком, напевом
Жуками на бумаге, оголтелым
Доказательством привычного ноля.
Но поезд, вроде, едет или это
Я еду в поезде, а он стоит.
Ах, призывать весну к ответу
Не стоит. День убит
Сидением на нижней полке.
И к чёрту расстояния и дни.
От сумерек и звезд летят осколки
И превращаются в огни.
Луна привычно пляшет в мокром небе
Мелькает за окном,
Сияет светляком.
А я уже не понимаю,
Что толку в том, с чем я знаком?
В гортани застревает фраза.
— Всё бесполезно. Нет ночей,
Нет дней и вечеров,
Нет поезда, лесов, полей,
Нет утра на твоих прекрасных
С привычной поволокой глаз.
Нет ничего и всё напрасно
И я пишу последний раз
-Тебе. Я все прощаю.
Прости и ты.
Но всё нельзя простить,
Ведь все – и поезд, и луна,
И проводница с чаем —
Всего лишь порванная нить,
Что нас держала друг за друга,
И натянувшись – лопнула в тиши.
И нет теперь – меня, тебя…
Лишь поезд едет до Калуги,
Но сердце говорит, кричит – пиши!..

22. 00. 06. 03. 15.

II

На верхней полке новобранец
Спокойно спит. Он тоже есть?
Иль это бес,
Что научил меня когда-то
Чирикать и читать по кабакам,
По скверне, по черновикам,
По переулкам
Текут мои проклятые чернила.
Что жизнь? Бумага для чернил!
Вчера во сне ты слезы лила
И я проснувшись волком выл.
Что толку?
Жизнь – бумага для чернил.
Пойми – не будет расставаний,
Не будет встреч и обещаний,
Не будет тех мучений тайных
И явных, ревности огня…
Нет больше – ни тебя и ни меня.

22. 20. 06. 03. 15.

III

Солдату снились сарафаны,
Себя он видел генералом
В руке «макаров»,
В голове – приказ.
И кто ему во сне указ?
Он делал что хотел.
Ведь время исчезало.
Он убивал, стрелял куда попало
И после спрашивал устало
-Ну, сколько я убил?
А время? Время исчезало,
Как нет его внутри могил.
Но, засыпая, он запомнил —
На нижней полке кто-то был.
Пойми же! Я тебя любил
И ты любила, но мираж
Растаял, как мороженное летом.
И я опять ломаю карандаш.
Но что тебе слова поэта —
пустая прихоть, мания, привычка,
которую не стоит принимать всерьез?
Я вам пишу…И что?
Кавычки!
История не терпит слёз.
И кем мы были
Пусть покажет время,
Что навсегда исчезло в той реке.
Я еду в город, где я буду на коленях
Читать стихи в провинциальном кабаке.

22. 52. 06. 03. 15.

V

Как ангелы над нами плакали и плачут,
Как любовались нами облака,
Но все прошло, как всё проходит,
А это значит,
Что жизнь не тяжела и не легка —
Она всего лишь цепь условных действий,
Как тень упала на листок строка.
И мы здесь вовсе не при чём.
Хотя и прожили Бог
знает
сколько
вместе,
Но время обернулось палачом.
Не так ли, образуя воздух
Молекулы, толкаясь второпях
Краснеют на пурпурных розах,
На пятитысячных рублях,
На крови, пролитой не мною,
Ведь времени, как не было – так нет.
Заря – пурпурной сгусток крови,
Пятиэтажка и поэт.
О, Муза, будь со мною рядом
В тот миг, когда не хватит больше слов
Когда покажутся обманом
И жизнь, и слёзы, и любовь.

02. 40. 08. 03. 15.

VI

Под веками дрожат глаза —
Солдату продолжает сниться,
Тот сон, и сарафан сменили джинсы.
И голые девчонки были!
И были отвратительные крысы.
Природа, что причудлива, невосполнима —
Проснувшись, он забудет всё;
Поэта, поезд, ночь, чернила —
Всё это ветер унесёт.
Здесь точка.
Поэтический расчёт.
Я молча пялился в окошко —
Зарю сменил сырой туман
В стакане дребезжала ложка
И поезд ехал в океан,
Где прячутся левиафаны,
Гиппопотамы и киты,
Где корабли считают страны
Точно счёты,
А страны вычисляют дни
До следующего приступа прихода
Эпохи, дня, минуты, сна.
Не забывай про обещания,
Когда останешься одна.

03. 30. 08. 03. 15.

VII

О, это письместольное молчание!
В котором распорядок есть в отсутствии,
Которого не существует
Без присутствия, того,
Что есть, на самом деле, я.
Чернее чёрного…
И только белизна бумажного листа.
И жизнь, что на кону стоит,
И город, что в ночи пропал.
И нет ни правды, ни обид
Лишь поединок
Чистовика с безумием.
Финал.

12. 30. 07. 03. 15.