Иллюстрация: Кадр из фильма
20.01.2016
Ангелы Революции: Страна, которую мы не имели
Ангелы Революции: Страна, которую мы не имели
Ангелы Революции: Страна, которую мы не имели
Ангелы Революции: Страна, которую мы не имели
Ангелы Революции: Страна, которую мы не имели

Уральский режиссер Алексей Федорченко снимает странные фильмы. Так, по крайней мере, считают люди, перекормленные содержимым современных кинотеатров, которые при словосочетании «российское кино» не знают, то ли ехидно хихикать, то ли креститься. Впрочем, Федорченко не стремится понравиться массовому зрителю, его задача важнее – освободить кинематограф от коммерческой мишуры и оживить первоначальную задачу «голубого экрана» — открывать зрителю новый мир.

Причудливо, что картина, способная всерьез претендовать на звание одного из лучших фильмов года, обласканная критиками и получившая несколько престижных мировых фестивальных наград, прошла в очень ограниченном прокате. Посмотреть его можно было один-два раза в день чуть ли не в пустующих залах в выборочных кинотеатрах. Не знаком наш зритель с творчеством этого самобытного режиссера, сделавшего себе имя на популяризации «глубинки» и полу-мифологическом изложении событий из жизни малых народов России.

Кадр из фильма

Ангелы Революции – формально, фильм о группе советских «миссионеров», пытающихся в 30ые годы привить жителям Югры революционное искусство и, тем самым, способствовать окончательной победе советской власти в регионе. Однако за простой фабулой скрывается крайне любопытная фактура.

Авторы фильма почти час тратят на то, чтобы представить всех героев – в меру юных максималистов – поэта, композитора, художника и режиссера, которые творят историю авангардного искусства на фоне Гражданской Войны и зарождения ленинско-сталинского СССР. Примечательно, поскольку об этой эпохе в истории нашей страны достоверных фактов известно очень мало. В головах современных молодых зрителей вместо них торжествуют полу-мифы – о чекистах в кожанках, коллективизации, огульных репрессиях и тотальном страхе. Фильм Федорченко не вступает в конфронтацию с этим «имиджем времени», но, как и сами «Ангелы Революции», идет своим, параллельным путем, показывая нам другую Россию и другую революцию.

В центре нелинейной композиции фильма – искусство. Оно, как и сама революция, выступает бескомпромиссной стихией, непонятной как жителям страны, вчера вышедшим из крестьянской избы на митинги, так и современному зрителю. Авангардное искусство 30ых выглядит сегодня все еще смело, лихо и новаторски. Это и понятно. Задачи, которое ставило раннее советское искусство, были грандиозны – преодолеть традицию, преодолеть самого человека, спаять новый мир на принципах разума, наивно-советского гуманизма и всеобщего просвещения, свободного от национальных пережитков и крестьянского сознания.

Кадр из фильма

При этом фильм по своей форме наследует авангардизму. Кадры сменяются, персонажи перемешиваются, повествование скачет по разным отрывкам из жизни героев, представляя их в динамике процесса постоянного становления. Из-за монтажа и парадоксально плавного ритма работы режиссерского «голоса» создается ощущение поэтического пространства. С непривычки может показаться, что в фильме и вовсе нет сюжета, а есть набор зарисовок, эскизов, мазков широкой кистью под звуки терменвокса. Но здесь образ строится по принципам кубизма и супрематизма – расчлененный на составляющие, он предстает перед зрителем четкими линиями, очерчивает геометрию человеческой души, объятой стихией революционного искусства.

Фильм Федорченко не забывает напоминать, что всякое кардинальное переустройство жизни – это жестокость. Смерть, страх, абсурд и заброшенность то и дело возникают в кадре. Одинокий композитор, мечтающий написать симфонию заводских труб под аккомпанемент пушечных залпов, режиссер, с холодной отстраненностью снимающий сцену натуралистичной казни дезертиров, пустой воздушный шар с транспарантом «наркомнебо» и огромный провал в горе – дверь в застенки НКВД, где уже сидит за столом местный Цербер со штофом водки. Эти кадры показывают нам противоречивость истории, где революционный порыв сочетается с тоской по утраченной человечности.

Второй стихией, с которой и вступает в антагонизм Революция и её окрыленные искусством ангелы, — это природа, воплощенная в жителях села Казым – манси и ненцах. Их жизни разворачиваются на фоне бесконечных лесов, озер, рек, снежных полей, по которым бороздят редкие оленьи упряжки. Авангардное искусство и новые советские люди встречают молчаливые взгляды жителей традиционной культуры. Они могут показаться примитивными, с их верой в духов и авторитет шаманов, с берестяными масками и оленьими шкурами, но эта видимость – специальный ход, призванный наметить невыразимый конфликт между эпохой советской реформации и вековым укладом «нецивилизованных» народов. Немота и экзистенциальная невозможность диалога приводит к надлому в костях истории. Здесь революция натыкается на преграду, одна стихия борется с другой – и победителей в такой борьбе нет и не может быть.

Кадр из фильма

Просмотр фильма напоминает сеанс медитации. Причем, как в современном, так и в исконном смысле этого слова. Зритель вынужден размышлять, наблюдая за неторопливым и подчас абсурдным повествованием. Он почти физически ощущает, как хрустят ветки под ногами безрассудного человеческого разума, вступившего в чащобу, где властвуют духи природы. Здесь нет «хороших» и «плохих». Как и полагается в дзен-притче, истинное ускользает от взгляда, а остается лишь красота и тишина, изредка разрезаемая звуками терменвокса, рифмующегося с нотами горлового пения манси и ненцев. История становится мифом, а миф – историей. И этот прием замещения возможного реальным в Ангелах Революции особенно выразителен, поскольку все события, показанные в фильме, действительно происходили в 30ые годы. Достигнутая искренность высказывания – результат умело настроенного режиссерского объектива, через который мы и можем попытаться понять всю эту историю.

И все же нельзя сказать, что фильм сложный. Он непривычный. По содержанию, по форме, по заложенному посланию, в котором нет однозначной морали. Но понять его нужно. Потому что, возможно, нащупав ритм биения жизни малых народов России, Алексей Федорченко смог сказать кое-что важное и о России в целом. О той стране, в которой мы живем, и в которой могли бы жить. Режиссер умело показывает нам другую, не открыточную Россию, раскинувшуюся в лесах Урала и Сибири, по которой бродят неприкаянные мудрые люди, волочащие за спиной груз собственной культуры, но неспособные поделиться ей с Другими.

Ангелы Революции – это красивое и умное высказывание, достойное места в программе вашего вечернего просмотра. Это прекрасное вложение времени и неплохой повод задуматься об истории, культуре и своем месте в этих процессах существования.

Читайте также:
Театр одного режиссёра: расцвет авторского театра
Театр одного режиссёра: расцвет авторского театра
Однажды в Льеже
Однажды в Льеже
Введение в Проклятие
Введение в Проклятие